– Это мы еще посмотрим, кто кем дрова рубить будет! – взревел лесоруб, тоже поднимаясь. Его приятели поддержали его, отодвигая лавки.
Воздух в корчме наэлектризовался. Все разговоры стихли. Хозяин заведения обреченно застонал, предчувствуя убытки. Назревала классическая кабацкая драка – бессмысленная и кровавая. Воины Ратибора, закаленные и привыкшие к бою, без труда бы переломали кости этим мужикам. Но это означало бы конфликт с местными, проблемы с посадником и позор для всего отряда.
Прежде чем кто-либо успел нанести первый удар, Ратибор встал. Он не кричал и не выхватывал меч. Он просто встал между Жданом и лесорубом.
– Сядь, Ждан, – сказал он тихо, но так, что в его голосе прозвучала не просящая, а приказывающая нота.
Ждан замер, готовый возразить, но встретился со спокойным, ледяным взглядом своего воеводы. Это был тот же взгляд, что и на берегу, когда Ратибор держал в руках плеть. Ждан сглотнул и, помедлив, сел на свое место.
Затем Ратибор повернулся к лесорубу. Тот был настроен решительно и уступать не собирался.
– И ты сядь, добрый человек, – так же спокойно сказал Ратибор.
– А ты мне не указ, щенок! – прорычал мужик.
Ратибор не изменился в лице. Он молча достал из-за пояса свой кошель. Не торопясь, вынул из него серебряную гривну – немалые по тем временам деньги. Он протянул ее хозяину корчмы.
– Хозяин. Поставь этим славным мужам по полной кружке лучшего меда, что у тебя есть. За мой счет.
В зале повисла недоуменная тишина. И лесоруб, и его дружки опешили. Они ожидали чего угодно – угроз, драки, высокомерия – но не этого.
Ратибор снова повернулся к главному задире.
– Мы не хотели тебя обидеть, – сказал он. – Мой человек был неправ, что нагрубил. Хмель ударил в голову. Но и ты пойми нас. Мы в пути уже много дней. Устали. Нервы на пределе. Мы идем в Белую Вежу, на край земли, биться с хазарами за нашу общую землю. За то, чтобы вы могли спокойно рубить свой лес.
Он помолчал и добавил:
– И последнее, что нам нужно, – это ссориться со своими же. С русичами. Давайте лучше выпьем за то, чтобы у вас всегда был острый топор, а у нас – верный меч.
Он поднял свою кружку.
Хозяин, обрадованный таким поворотом, уже спешил к столу лесорубов с подносом, полным дымящегося меда.
Главный лесоруб постоял еще мгновение, глядя то на Ратибора, то на мед, то на своих притихших товарищей. Его воинственное выражение лица медленно сменилось сначала недоумением, а потом – смущенным уважением. Он неловко кашлянул.