– Воевода Борислав? – спросил Ратибор, склоняя голову. – Я Ратибор, дружинник князя Всеволода. У меня послание от него.
Борислав медленно поднял голову, его взгляд был острым и оценивающим. Он не спеша оглядел Ратибора с ног до головы, отмечая и молодость, и дорогую одежду, и уверенную осанку.
– Слушаю тебя, дружинник.
Ратибор достал из-за пазухи вощеный тубус с княжеской печатью и протянул его воеводе. Борислав аккуратно сломал печать и развернул пергамент. Он читал долго, в полной тишине, и по мере чтения его суровое лицо менялось. Брови сошлись на переносице, потом уголки губ чуть дрогнули.
Дочитав, он отложил грамоту и посмотрел на Ратибора уже совсем другим взглядом. Не как на юнца, а как на человека, посвященного в важное государственное дело.
– Великое дело затеял князь, – сказал он задумчиво. – Рискованное. Хазары не простят нам такой занозы у себя под боком. Укрепить Белую Вежу – значит бросить им перчатку. А вести такой отряд, да еще с семьями… – он покачал головой. – На это нужна либо великая отвага, либо великая глупость. Надеюсь, в твоем случае, это первое.
– Я исполняю приказ, воевода, – просто ответил Ратибор.
– Приказ можно исполнять по-разному, – усмехнулся Борислав. – Я вижу, ты уже прошел немалый путь. Долго идете?
– Почитай, третий седьмица пошла.
– И как Днепр? Спокоен?
– Не всегда, – Ратибор не стал вдаваться в подробности, но его тон сказал о многом.
Борислав все понял. Он встал, подошел к Ратибору и положил ему руку на плечо.
– В грамоте князь просит оказать тебе всяческое содействие. И я его окажу. Что тебе нужно?
– Моим людям нужен отдых. Ладьям – мелкий ремонт. А нам – свежее мясо, зерно и соль. И еще… мне нужны стрелы. Как можно больше.
– Будет сделано, – твердо сказал Борислав. – Располагайтесь у Малых ворот. Я велю выделить вам место и припасы. Мои люди помогут с починкой. А что до стрел – возьмешь, сколько сможешь увезти. У нас этого добра хватает. Мы тут не в шахматы со степью играем.
Он отошел к столу и налил в две серебряные чаши вина.
– Выпей со мной, Ратибор. Ты теперь не просто дружинник. Ты – рука князя на дальнем рубеже. Твой поход – это не просто переселение. Это – политика. Большая и кровавая.
Ратибор принял чашу. Вино было терпким и крепким.
Прием в Переяславе был для него поворотным моментом. Здесь его впервые приняли не как "княжьего любимчика", а как равного, как воеводу, выполняющего важную государственную миссию. Уважение Борислава, человека, чье имя гремело по всему южному пограничью, значило для него больше, чем любая похвала киевского князя.