Два дня в Переяславе пролетели незаметно. Отряд отдохнул, окреп и пополнил запасы. Воевода Борислав сдержал свое слово: ладьи были осмотрены и проконопачены, трюмы загружены мешками с зерном, солью и копченым мясом. Колчаны ломились от новых стрел с гранеными наконечниками, способными пробить кожаный доспех. Прощаясь, Борислав крепко пожал Ратибору руку.
– Дальше начинаются дикие земли, – сказал он напутственно. – До Олешья городов больше не будет. Только редкие рыбацкие деревни и степь. Ухо держи востро. Удачи тебе, воевода. Она тебе понадобится.
Подгоняемый попутным ветром, отряд покинул гостеприимный город. Настроение у людей было приподнятое. После оказанного им почета, после сытной еды и спокойного сна, они почувствовали себя не просто беглецами, а важной миссией, настоящей княжеской силой.
Весла мерно били по воде, ладьи шли ровным, уверенным строем. Но к полудню Ратибор начал ощущать смутное беспокойство. Ему казалось, что за ними наблюдают. Он обернулся. Далеко позади, почти на самом горизонте, он заметил крошечную темную точку. Она была слишком далеко, чтобы разобрать детали, но было ясно – это лодка.
Он не придал этому значения. Днепр был оживленной артерией. Мало ли кто мог плыть следом? Но спустя час точка не исчезла. Она не приближалась, но и не отставала, упорно держась на том же расстоянии.
– Ставр, посмотри, – тихо сказал Ратибор.
Старый гридень приложил ладонь козырьком к своему единственному глазу, долго и пристально вглядываясь вдаль.
– Вижу, – наконец сказал он. – Одна. Маленькая. Либо рыбак, либо… тот, кто не хочет, чтобы его заметили.
– Она держится на одном расстоянии. Это странно.
– Хуже, чем странно, – проворчал Ставр. – Это подозрительно. Рыбак бы уже отстал или свернул к берегу. А этот висит на хвосте, как репей на собаке.
Напряжение начало возвращаться. Ратибор приказал немного сбавить ход. Точка на горизонте тоже замедлилась. Он приказал ускорить – лодка тоже прибавила скорости, сохраняя дистанцию. Сомнений не оставалось: за ними следили.