– Хм. Нервы. – Морозов произнес это без особой убежденности. Он продолжил исследовать мозг, легкие, печень. Все казалось в относительном порядке, если не считать общего стрессового состояния организма. Никаких явных патологий, которые кричали бы об убийстве. Ничего, кроме этих застывших, точечных зрачков и странного ощущения, что сердце просто… замерло.
Наконец, Морозов отложил инструменты. Он вытер руки о грубое полотенце, его лицо было замкнутым.
– Формально, Глеб Сергеевич, причина смерти – острая сердечная недостаточность. Остановка сердца. – Он сделал паузу, видя, как Суровцев напрягся, ожидая «но». – Но…
– Но? – Суровцев шагнул ближе. Вот оно.
– Но обстоятельства… Эти зрачки. Этот спазм. Он нетипичен для простого нервного срыва, ведущего к остановке сердца. И отсутствие явных, грубых патологий самого сердца, которые бы непременно привели к такому мгновенному финалу… Это оставляет вопросы. Возможно, сильнейший нейрогенный спазм, спровоцировавший фатальную аритмию? На фоне хронического нервного истощения? Валерьянка в шоколаде могла быть попыткой успокоить, но в такой дозе она безвредна. Скорее, плацебо.
Морозов вздохнул, его взгляд скользнул по холодным стенам морга.
– Официальное заключение будет гласить: смерть наступила в результате острой сердечной недостаточности, вероятно, спровоцированной тяжелым нервно-психическим потрясением. На фоне общего астенического состояния. Этого достаточно для закрытия дела. – В его тоне прозвучала окончательность чиновника, исполнившего долг.
Суровцев молчал. Формально – все сходилось. Нервы, истерия, испуг – сердечный приступ. Дело можно и нужно закрывать. Как того требовал Глухов «ради чести мундира». Как, вероятно, желал граф, отправив жену в этот морг. Но…
– Спазм зрачков, Григорий Александрович… Он может быть связан с чем-то… кроме нервного шока? С чем-то конкретным?
Морозов нахмурился, его аскетичное лицо стало жестче.
– Теоретически… да. Некоторые алкалоиды, яды растительного происхождения, могут вызывать именно такой эффект – резкое сужение зрачков до точки, паралич аккомодации. Белена, дурман… тетризол. Но, Глеб Сергеевич, – он подчеркнуто ткнул пальцем в сторону стола, – где доказательства? Следы в организме? Желудочное содержимое – шоколад, вчерашний ужин. Ничего криминального. Кровь… современные методы не позволяют надежно вычленить такие ничтожные дозы алкалоидов. Вскрытие не показало характерных макроскопических поражений органов. Где основания для таких подозрений? Одних зрачков и вашего… ощущения – мало. Меньше чем мало.