Он шел часами, чувствуя, как силы покидают его. Жажда стала невыносимой. Он нашел ручей – узкий, быстрый, прозрачный. Рискнул напиться, зачерпнув воду руками. Вкус был странный, землистый, но не отравленный. Облегчение было кратким. Нужна еда. Он видел ягоды, похожие на гигантскую малину, но ярко-фиолетовые. Птицы клевали их без вреда? Или это ловушка? Он не решился. Сорвал какие-то невзрачные грибы – и тут же выбросил, вспомнив о возможных токсинах. Он был слеп и беспомощен в этом мире.
Сумерки сгущались с неестественной скоростью. Зеленый полумрак леса быстро превращался в чернильную тьму. Страх вернулся, холодный и липкий. Ночь в таком лесу – смерть. Нужно укрытие. Он заметил расщелину в основании огромного дерева, затянутую лианами. Похоже на нору, но пустую? Он осторожно раздвинул лианы, заглянул внутрь. Темно, пахнет сыростью и… чем-то еще. Кисловато. Пусто. Или нет?
Решив рискнуть, он протиснулся внутрь. Расщелина была неглубокой, но достаточно, чтобы спрятаться от прямого взгляда. Он свернулся калачиком на холодной земле, прислушиваясь к наступающей ночи. Лес оживал по-другому. Скрипы, шелесты, странные щелчки становились громче, ближе. Где-то совсем рядом заурчало, будто перекатывая камни в желудке. Славик затаил дыхание, прижимаясь спиной к древесной стенке. *Муравей. Я всего лишь муравей здесь…"
Он задремал урывками, просыпаясь от каждого шороха. Голод и холод сводили желудок и мышцы. Мысли путались: лицо матери за занавеской, холодное безразличие Абсолюта, хруст собственной кости, свиные глазки зверя… И страх. Постоянный, точащий страх.
Первый луч слабого утреннего света, пробившийся сквозь лианы у входа, показался спасением. Славик выполз из укрытия, весь одеревеневший, но живый. Он потянулся, пытаясь разогнать скованность. Нужно двигаться. Найти людей. Или хотя бы понятную опасность.
Он шел, стараясь держаться открытых участков под редкими просветами в кронах. Солнце, пробиваясь, создавало длинные, косые тени. Именно одна из этих теней и спасла ему жизнь.
Он замер на краю небольшой поляны, заросшей гигантскими папоротниками. Что-то мелькнуло краем глаза. Не звук. Не запах. Движение. Тень на земле перед ним шевельнулась не так. Не в такт ветру качающимся веткам. Быстрее. Целенаправленнее.
Инстинкт кричал: "Опасность! Смерть!" Славик отпрыгнул назад, в густые заросли у ствола дерева, как раз в тот миг, когда с верхней ветки огромного дерева напротив, бесшумно как призрак, сорвалась тень.