Такеши глубоко вздохнул и пошёл дальше, к докам. В воздухе витал сладковатый запах жжёного сахара от ближайшей кондитерской, но он перебивался едким дымом пароходика, который как раз проходил по реке Сумида. Где-то между этими ароматами, между старым и новым, между струной сямисэна и рёвом автомобильных моторов, терялось что-то важное. Что-то, что он пока не мог назвать по имени.
Глава 2
Шёпот старого Токио
Район Нихонбаси, 17 марта 1927 года. 7:15 утра.
Золотистый рассвет, пробиваясь сквозь закопчённые стёкла крохотной каморки Такеши, рисовал на полу причудливые узоры, напоминающие то ли карту новых токийских улиц, то ли трещины на старом фарфоре. Каждый луч, проходя через неровное стекло, преломлялся по-особому, освещая пылинки, танцующие в воздухе – крошечные свидетельства вчерашней уборки.
Воздух был насыщен сложной гаммой запахов:
Сладковатый дым угольных жаровен из "Утренней чайной" через улицу, где готовили первые завтраки для рабочих
Острый аромат только что пожаренной макрели – рыбак Уэда уже разложил свой товар на прилавке, посыпав его крупной морской солью
Едва уловимый металлический привкус – возможно, от новой водонапорной башни за углом, построенной всего месяц назад по американским чертежам
Терпкий запах свежезаваренного чая, смешивающийся с ароматом жареных каштанов от уличного торговца
Такеши потянулся, и его босые ноги коснулись прохладного татами, сплетённого из старого тростника – точно такого же, какой когда-то рос вдоль каналов Эдо сто лет назад. Пальцы ног автоматически нащупали знакомые неровности плетения – здесь, в правом углу, была небольшая дыра, которую он давно собирался залатать.
Его хаори, некогда тёмно-синее (цвета ночного неба над Эдо, как говорил отец), теперь выцвело до серо-голубого оттенка, но фамильный герб – три рисовых колоса, символизирующие благополучие предков – ещё угадывался на спине, если приглядеться. На локте левого рукава зияла аккуратная заплатка – работа хозяйки О-Фудзи, сделанная месяц назад в обмен на помощь с разгрузкой чайного груза.
Чайная лавка "Сёфуан" :
Колокольчик над дверью звякнул особенно звонко, когда первый покупатель переступил порог.
"Один чай сэнтя, пожалуйста!" – раздался знакомый голос господина Танаки, владельца лавки кимоно из соседнего переулка. Его поношенное, но безупречно чистое кимоно из недорогого хлопка с выцветшим узором волн выдавало бережливого хозяина.