– "Ты навлекаешь гнев богов!"
– "Боги", – ответил царь, "давно молчат. А вот я – нет".
Он повернулся к народу:
– "Отныне храмы получат ровно столько, сколько нужно для обрядов. Остальное пойдет на новые колодцы. На лекарей. На школу для детей всех каст".
В толпе кто-то зааплодировал. Это был сын цирюльника – мальчик, которому на прошлой неделе брахманы запретили даже смотреть на священные тексты.
Джатака побледнел. Он понял главное: царь играет в долгую игру. И ставка в ней – будущее, которое брахманы уже считали своим.
А вдалеке, за стенами города, одинокий аскет в рваной одежде сидел под деревом и улыбался. Он-то знал, что настоящая битва еще впереди. И что когда-нибудь родится мальчик, который разрушит все стены – и каменные, и те, что в умах людей.
Теперь, когда дорогой читатель познакомился с великим Шуддходаной, настало время узнать о его супруге, о Майе.
Город Девадаха спала под серебристым покрывалом тумана, когда маленькая Майя впервые осознала тяжесть своего происхождения. Ей было семь лет, и она стояла на мраморной галерее родового дворца, наблюдая, как внизу, у священного озера, брахманы совершают утренние омовения.
– "Наш род древнее лунных циклов", – говорила ей мать, поправляя жасминовую гирлянду в волосах дочери. Ее пальцы, украшенные кольцами с рубинами – фамильными реликвиями, – дрожали от торжественности момента. "Когда прадед твоего прадеда правил этими землями, даже цари Косалы присылали дары к нашим воротам".
Озеро Анарта, вокруг которого вырос город Девадаха, было сердцем их власти. Его воды, по преданию, появились от слез богини Парвати, оплакивающей разлуку с Шивой. Каждое утро женщины из рода колиев приходили сюда, неся на головах медные кувшины с выгравированными фамильными знаками – переплетенными змеями, символом мудрости и вечности.
Майя помнила тот день, когда ее впервые допустили к ритуалу.
– "Ты должна почувствовать воду кожей", – наставляла тетя Сумати, окуная ее маленькие ладони в прохладную гладь. "Наши предки заключили договор с духом озера. Он дает нам силу видеть то, что скрыто".
Девочка тогда не поняла этих слов. Но когда она подняла мокрые руки к солнцу, капли, стекающие по ее пальцам, вдруг застыли в воздухе, сложившись на мгновение в четкий образ – взрослую женщину (ее саму?) с ребенком на руках, вокруг которого сиял странный свет.