Это напоминает путника, который пытается напиться морской водой. Чем больше он пьёт, тем сильнее жажда. Он не понимает, что проблема не в количестве жидкости, а в её качестве. Точно так же и отдельное «я» не осознаёт, что проблема не в недостатке приобретений, а в самой попытке обрести целостность путём накопления фрагментов.
Ещё одно проявление страдания от отдельности – это экзистенциальное одиночество. И здесь мы сталкиваемся с особенно болезненным парадоксом. Отдельное «я» по определению изолировано от всего остального мира. Между «мной» и «не-мной» лежит непреодолимая пропасть. Даже в самых близких отношениях, даже в моменты наибольшей близости остаётся ощущение, что другой человек навсегда останется «другим», что истинное слияние невозможно.
Это одиночество особенно мучительно, потому что в глубине души каждое отдельное «я» смутно помнит о времени до разделения, когда существовала только безграничная близость со всем сущим. Эта память проявляется как неясная тоска, как ностальгия по дому, который невозможно описать, но который кажется более реальным, чем вся окружающая действительность.
Отдельный «я» пытается преодолеть одиночество через связь с другими, но здесь его ждёт очередная ловушка. Любые отношения между отдельными существами неизбежно основаны на взаимном использовании. Я нуждаюсь в тебе, чтобы чувствовать себя любимым, понятым, значимым. Ты нуждаешься во мне по тем же причинам. Мы пытаемся заполнить друг другом свои внутренние пустоты, но две воронки не могут создать полноту, как бы тесно они ни соприкасались.
Более того, отношения между отдельными «я» всегда содержат элемент соперничества. Если ресурсы ограничены – а отдельному «я» всё кажется ограниченным, – то чужой успех воспринимается как угроза собственному благополучию. Чужое счастье может вызывать зависть, чужая любовь – ревность, чужое признание – обиду. Даже в любви отдельное «я» не может полностью избавиться от страха потери и желания обладать.
Но, пожалуй, самое разрушительное страдание, связанное с обособленностью, – это внутренняя гражданская война. Отдельное «я» не может принять себя целиком, потому что некоторые его аспекты не соответствуют образу «приемлемого я», который оно пытается поддерживать. Гнев, страх, зависть, лень, похоть – всё это объявляется врагом и подлежит изгнанию или перевоспитанию.