. Сорока, с ее абсурдным появлением и загадочным взглядом, не просто поцарапала поверхность моей реальности. Она ударила своим клювом в самый ее центр, и теперь эта реальность начинала медленно, но верно, рассыпаться на фрагменты, чтобы из них можно было собрать нечто совершенно новое. Я был на пороге чего-то огромного, чего-то, что выходило за рамки моего понимания, и это ощущение одновременно пугало и невероятно волновало. Мир действительно начал говорить, и я, к своему удивлению, был готов его слушать.
Глава 4: Улыбка Джоконды и Моя Собственная
После Монмартра мир вокруг меня окончательно перестал быть прежним. Те странные, абсурдные фразы, которые я слышал, и те не менее абсурдные совпадения, которые происходили, застряли в моей голове, как заевшая пластинка. Моя рациональная часть кричала, что это случайность, игра воображения, реакция на стресс. Но какая-то новая, неведомая мне доселе часть моего сознания говорила: "Случайности неслучайны. Это знаки." И самым главным, самым навязчивым из этих знаков была она – Сорока. Она стала моим теневым спутником, незримой, но постоянно ощутимой тенью, скользящей по краю моего восприятия.
Ее появление было всегда неожиданным, но при этом таким, что вызывало ощущение какой-то зловещей предопределенности. Она не появлялась, когда я ждал ее, не преследовала меня на виду, как одержимый фанат. Нет. Ее появление всегда было точечным, внезапным, и, главное, всегда в те моменты, когда я был максимально погружен в свои мысли, в свою рутину, или, наоборот, когда я начинал сомневаться в происходящем.
Первый раз после Монмартра я увидел ее на набережной Сены. Я сидел на парапете, смотрел на медленно плывущие по воде бато-муши, пытаясь собрать свои мысли в единое целое, но они рассыпались, как битое стекло. Вдруг краем глаза я уловил движение. На соседний фонарный столб, словно телепортировавшись из воздуха, села она. Та же сорока. Или, по крайней мере, я был абсолютно убежден, что это она. Тот же пронзительный взгляд, та же странная, неподвижная сосредоточенность. Она не ела, не чирикала, не осматривалась по сторонам. Она просто сидела и смотрела. Прямо на меня.
Моей первой реакцией было раздражение. "Опять ты! – подумал я, – что тебе нужно?" Она была как заноза, которая не давала мне вернуться в мою привычную апатию. Ее присутствие было слишком