Неудовлетворенность была моим постоянным спутником, невидимым, но ощутимым грузом на плечах. Она проявлялась не в громких вспышках отчаяния, а в тихом, глухом зуде, который не давал покоя. Я чувствовал, что что-то не так. Что-то важное ускользает. Будто я играю чью-то роль в чужом спектакле, произношу чужие слова, живу чужими мечтами. Мои собственные желания, если они когда-то и существовали, были погребены под завалами быта и чужих ожиданий. Я смотрел на себя в зеркало и видел чужое лицо – изможденное, без искры, с пустыми глазами. И это было страшно, потому что я не понимал, как оказался в этой точке, и еще меньше понимал, как из нее выбраться.
Мои цели были такими же фальшивыми, как и все остальное. Купить квартиру побольше, получить повышение, накопить на отпуск, о котором потом никто не вспомнит. Это были не мои истинные стремления, а скорее набор инструкций, предписанных обществом, набор маркеров "успешной" жизни, которые я механически выполнял, надеясь, что однажды, достигнув их, я почувствую себя счастливым. Но счастье не приходило. Каждая новая "победа" лишь усиливала ощущение пустоты, потому что я понимал: это не то. Это не моё. Я был похож на персонажа видеоигры, который усердно собирает монетки, не понимая, что в этой игре нет финала, а смысл не в монетах, а в самом пути, который я упорно игнорировал.
Я был заперт в клетке собственных иллюзий. Иллюзий о том, что стабильность – это счастье. Иллюзий о том, что внешние атрибуты могут заполнить внутреннюю пустоту. Иллюзий о том, что "так правильно", "так надо", "все так живут". Мои убеждения были выкованы из чужих слов, мои мечты – из чужих картинок. Я добровольно надел на себя шоры, чтобы не видеть истинного положения вещей, не видеть, как быстро проносится жизнь мимо, пока я сижу в своей невидимой тюрьме. Самое страшное было осознание того, что я сам был своим надзирателем. Я сам держал ключ от этой клетки, но был слишком напуган, чтобы им воспользоваться, слишком привык к своей несвободе.
Вечерами, когда Париж зажигал свои огни, я возвращался домой. Моя квартира была чистой, аккуратной, но совершенно безликой. В ней не было души, как и во мне самом. Я ужинал, смотрел в экран телевизора, поглощая бессмысленный поток новостей или сериалов, которые помогали мне забыться. Затем читал книгу – тоже без особого энтузиазма, просто чтобы заполнить пустоту. И ложился спать, надеясь, что завтрашний день принесет хоть что-то новое, но заранее зная, что этого не произойдет. Мои сны были такими же серыми и безликими, как и моя жизнь. В них не было полетов, не было приключений, не было встреч с чем-то удивительным. Лишь отголоски дневной рутины, повторяющиеся вновь и вновь.