Медведь сделал шаг внутрь, низко опустив голову. Рык перешел в угрожающее урчание. Эрнст зажмурился, ожидая удара когтистой лапы. Но удар не пришел. Он открыл глаза. Медведь стоял, как вкопанный, его единственный глаз был прикован не к Эрнсту, а к… его раненому плечу? Нет. К чему-то вокруг раны. К невидимому пятну? Зверь нервно облизывался, шерсть на загривке встала дыбом. Он чувствовал это. Шепот? След тумана? Пустоту?
Вдруг медведь резко дернул головой, будто отгоняя муху, и издал короткий, почти жалобный звук. Он развернулся и, ломая обломки, тяжело заковылял прочь, в серую пелену дождя. Эрнст выдохнул, дрожа как осиновый лист. Зверь ушел. Но почему? Что он почуял на нем? Страх смерти? Или нечто худшее?
Вернувшись в госпиталь с пустыми руками (раствор Б-7 так и не нашелся, вернее, она не искала), Ойин увидела необычное оживление. У входа стоял начищенный до зеркального блеска «кланкер»-мотоцикл на шасси паука, а вокруг суетились санитары и младшие офицеры. В центре внимания был человек в безупречной форме капитана британской разведки. Высокий, подтянутый, с острым, как клинок, лицом и холодными голубыми глазами, которые моментально оценили Ойин с ног до головы. Капитан Артур Чендлер.
«…ценный перебежчик, – говорил он главврачу, голос ровный, но не терпящий возражений. – Немецкий инженер. Вебер. Знает секреты их нового резонатора. Он где-то здесь, на нейтралке или уже просочился к вам под видом раненого. Он крайне важен для Короны».
Главврач разводил руками: «Капитан, мы принимаем всех, но контроль…»
Чендлер перебил его, заметив Ойин. Он подошел, его взгляд стал чуть мягче, но не теплее. «Сестра? Вы, кажется, часто бываете на передовой? Собираете… материалы?» – он кивнул на ее сумку, где торчал пучок сушеных трав и обломок шестерни с немецкого кланкера, найденный утром.
Ойин почувствовала, как кровь отливает от лица. «Травы для отваров, сэр. А это… для печки», – солгала она, опуская глаза.
«Разумеется, – Чендлер улыбнулся тонкими губами. – Будьте бдительны, сестра. Этот Вебер – опасный предатель и убийца. Если заметите подозрительного человека – раненого, испуганного, возможно, говорящего по-немецки – немедленно сообщите. Ради безопасности госпиталя». Его взгляд задержался на ней на мгновение дольше необходимого, словно сканируя. Потом он развернулся и направился к своему механическому пауку. «Осмотрю периметр».