Они спустились на еще один уровень вниз по крутой винтовой лестнице из рифленого металла. Гул стал глуше, но давление в ушах усилилось. Воздух стал холоднее, пахнущим камнем и… статикой. Охранники остановились перед дверью, укрепленной стальными балками. Над ней горела тусклая лампа с красным фильтром. Знак максимальной секретности и опасности. Охранник ввел сложный код на панели, раздались щелчки тяжелых запоров.
За дверью открылось обширное помещение – главная испытательная камера «Сектора Один». Высокий куполообразный потолок был скрыт в полумраке. Стены и пол были облицованы гладкими, слегка мерцающими в свете прожекторов керамическими плитами. В центре, на массивной платформе из темного сплава, окруженной сложнейшим оборудованием, стоял контейнер. Его свинцовые стенки казались недостаточной защитой от того, что было внутри. Клаус чувствовал Его даже здесь, у входа. Глухую вибрацию в груди. Тот самый резонанс, который теперь был частью его самого.
Вокруг платформы суетились человек десять. Ученые в белых, но уже запачканных маслом халатах поверх защитных комбинезонов, инженеры с измерительными приборами. Все в тяжелых очках с затемненными стеклами. Их голоса, пытающиеся перекричать гул вентиляторов, звучали взвинченно, возбужденно. Но Клаус сразу заметил напряжение в их позах, быстрые, нервные взгляды, которые они бросали на контейнер.
«А, Рихтер! Наконец-то!» Голос, резкий и властный, разрезал гул. Из тени колонны вышел человек. Генерал Отто фон Штрассер. Высокий, подтянутый, в идеально сидящем серо-стальном мундире без единой пылинки. Его лицо с острыми чертами, седыми подстриженными усами и холодными, как ледники, голубыми глазами излучало неукротимую волю и фанатичную уверенность. На груди – ряды орденов, свидетельствующих не столько о храбрости, сколько о влиянии. Он был куратором «Валькирии» от Верховного командования. Человек, видевший в науке лишь средство для «Окончательной Победы».
«Господин генерал», – Клаус щелкнул каблуками, стараясь скрыть дрожь в ногах – смесь усталости, остаточного страха и странного возбуждения от близости Артефакта.
Фон Штрассер подошел вплотную, его взгляд буравил Клауса. «Ваш отчет из Вердена… впечатляет. И обескураживает. Помехи, галлюцинации, самоубийство фельдфебеля Вебера…» Он махнул рукой, как отмахиваются от назойливой мухи. «Побочные эффекты. Цена прогресса. Но сам объект… Вы подтверждаете его энергетический потенциал?»