Первую большую перемену он встретил склонившись над задачником, словно стараясь исчезнуть в цифрах. За спиной стая мальчишек обсуждала чей-то нелепый промах на физкультуре, кто-то делился рассказами о прошлых выходных, но их разговоры пролетали мимо, не оставляя следа. Как только он встал, чтобы выбросить обрывок бумаги, у самых дверей его окликнула Мию – девочка отличница, которая редко улыбалась.
– Если хочешь, я покажу тебе рисунок облаков, которые вчера видела на берегу, – тихо обронила она.
Он кивнул, улавливая в её голосе осторожный интерес, не способный пробить настороженную стену школьного общества. В руке она держала тетрадь с наспех нарисованными фазами луны и пятнами разного оттенка серого. Мию, не выждав ответа, ушла дальше по коридору, оставив ощущение незавершённости.
Новая перемена принесла с собой группу ребят, которые обступили Сору у лестницы, словно разделяя между собой право делить чужое одиночество.
– А если ты всё знаешь про дождь, скажи, когда закончится эта слякоть, – спросил один из старших мальчиков.
– Или ты умеешь только смотреть на небо?
Вопросы были скорее для того, чтобы задать тон остальным: те, кто стоял позади, уже ждали подходящего момента для короткого смешка.
Сора ответил коротко:
– Дождь кончится к вечеру.
Они разошлись, не дождавшись дождя, оставив после себя только недоумение и растянутое эхо шепота.
В столовой тарелки звенели глухо, но здесь шум не мешал ему сосредоточиться: запах парного риса и солёных огурцов притягивал даже самых равнодушных к завтракам. Он устроился за крайним столом, сжав палочки в руке, почти не притрагиваясь к еде. На другом конце зала громко спорили две девушки, решая, что именно написать в объявлении на доске: там уже висело несколько листков с картинками, чьи краски потекли от влажности воздуха. После обеда Сора выбрался во двор, где кучка малышей строила из мокрого песка что-то похожее на лодку. Камешки собирались в цепочки, мальчик долго следил за их руками, не вмешиваясь – лишь прислушивался к хрусту гравия под босыми ногами.
В этот день небо затянуло особенно плотно. Воздух становился всё гуще, и казалось, будто сама школа начинает тонуть в этом молчаливом облачении. На уроке рисования учительница предложила изобразить весенний дождь, большинство детей вывели тёмные разводы гуашью, а Сора набрал на кисть светло-голубую и зелёную краску, как будто видел там надежду на просвет. Соседка внимательно рассматривала его рисунок, потом обернулась и проговорила: