– Туда, где еще есть милосердие!
Резкий контраст. Яростный поиск милосердия против убаюкивающей белизны безразличия.
И от этого столкновения, от этого диссонанса – пришло пробуждение. Парадоксально, но именно белоцветный, монотонный голос, зовущий ко сну, стал толчком к ясности. Он продолжал звучать, но теперь его пушистые ладони казались ловушкой, его тепло – обманом, его чистота – стерильностью смерти.
Он говорил, и из его белых, успокаивающих ладоней теперь явно, зримо вылетали белые птицы. Не одна – множество. Они бесшумно взмывали и устремлялись прочь, в мир.
Прежде их полет был бы тайной. Но теперь, после огненного крика той, другой птицы, после пробуждения от белого сна, их путь стал ясен. Стало ведомо, куда они летят и какую весть несут – весть белого покоя, белого забвения, белого молчания там, где еще отчаянно ищут милосердие.
Мир как театр теней – образ древний, универсальный, но мало где он обрел такую глубину и разработанность, как в исламском мистицизме. Малайский суфий Хамза Фансури, зная мудрость, воплощенную в яванском теневом театре ваянг кулит, видел в игре света и тени на экране совершенную метафору бытия. Эта метафора – ключ к пониманию суфийской космологии, природы реальности и конечной цели духовного пути – растворения в Едином.
Все начинается, как учат суфии, с Вахда – Изначального Единства, которое, однако, еще не есть само Непостижимое Ничто, но его первая эманация, его «тень». На этой ступени, на этом предвечном экране, и разворачивается великий театр теней – ваянг. Все многообразие тварного мира, все существа, все события – это лишь ваянг, тени, отбрасываемые куклами. А кто же движет этими куклами, кто является источником их кажущейся жизни и действия? Это Даланг – кукловод, режиссер, сам Всевышний Бог, единственный подлинный Актер за ширмой бытия.
Эта метафора радикально переосмысляет наше восприятие реальности. Бренный мир со всеми его обитателями – лишь тени, лишенные собственной субстанции, полностью зависимые от Света за экраном и от руки Даланга. Знай, о скиталец, напоминает суфийский поэт, что твое собственное «я», твоя индивидуальность, твои мысли и чувства – тоже лишь ваянг, тень, мелькающая на мгновение и не имеющая независимого существования. Она реальна лишь в той мере, в какой отражает свет Даланга, но сама по себе – иллюзия.