А судьба всех остальных? Тех, кто цепляется за иллюзию контроля, кто пытается просчитать ходы Богов, кто боится случайности и жаждет гарантий? Их участь – в броске игральных костей. В том самом, что приходит из иного измерения. Они – лишь фишки, ведомые невидимой рукой, пока не придет их черед быть сброшенными с доски.
Так кто ты в этой игре? Фишка, слепо следующая броску? Или безумец, танцующий на грани миров, видящий Руку Игрока и смеющийся вместе с Ним?
Чаупар продолжается. Кости летят. Шива улыбается. Парвати наблюдает. А ты… делаешь свой ход. Или Его?
Хрустальный дворец и зеркала Сулеймана
В чертогах, где сам воздух был соткан из аромата ладана и вибраций имен, сокрытых в ангельских алфавитах, царь Сулейман, повелитель людей, джиннов и ветров, ожидал прибытия той, чья слава шла впереди караванов – Билкис, царицы Савской. Ее ум был остер, как обсидиановый кинжал, а красота – как затмение, заставляющее даже звезды замереть на небе. Но Сулейман искал не только равную по блеску драгоценность. Он искал зеркало для истины, способное не только отражать, но и раскрывать суть отражённого.
Говорят, он повелел джиннам воздвигнуть дворец, подобного которому не знал даже Энох. Не из мрамора или золота, но из чистейшего хрусталя, отполированного до состояния исчезновения. Пол дворца был гладок, как поверхность замершего времени, а стены – настолько прозрачны, что казались отсутствием стен. Дворец стоял на грани между видимым и невидимым, между бытием и его отражением.
И вот настал миг. Царице Савской было сказано:
– Войди во дворец.
Она шагнула, царственная и лёгкая, как рассвет над песками. Но внезапно замерла. Под ногами раскинулся глубокий водоём. Или – казалось, что водоём. Иллюзия была столь совершенной, что сердце пропустило удар. Инстинктивно она приподняла подол своих одежд, чтобы не замочить их в мнимой воде.
И тут раздался спокойный голос Сулеймана:
– Не бойся воды там, где её нет. Это зеркало, но не лужа. Это пол, но не земля. Это истина, выстроенная из хрусталя.
Она коснулась его ногой. Твердый. Не вода – но её абсолютное подобие. Отражение без искажений. Иллюзия, которая не лжёт, но показывает предел восприятия.
– Господи мой! – воскликнула Билкис. – Я причинила несправедливость своей душе.
Это было первое зеркало. Зеркало, в котором она увидела