Хотя… в тишине после наших "пока" я ловила себя на мысли, что дружеские объятия – это как десерт без сахара. Вроде формальность соблюдена, но во рту остаётся странное послевкусие "чего-то недостаёт". Особенно когда его рука случайно касалась моей, и я замечала, как его пальцы на секунду задерживаются дольше необходимого.
На лекциях по философии я витала в облаках, представляя, как могло бы быть. Особенно когда старичок Аркадий Кириллович своим скрипучим голосом бубнил что-то про Канта. Солнечный луч, пробивавшийся через грязное окно, рисовал на моей тетради забавные узоры, пока я представляла, как Марк и я целуемся под дождём где-то в Сокольниках, а белки аплодируют нам своими пушистыми хвостами.
– Улыбинааа! – его голос выдернул меня из грёз, где Марк наконец-то перестал быть таким сдержанным. Преподаватель стоял передо мной, сухонький, как осенний лист, и смотрел с хитрой ухмылкой. Его седые брови почти слились с морщинами на лбу, образуя забавный узор.
– Закончили считать ворон? – спросил он, постукивая костяшками пальцев по моей парте.
– Закончила! – улыбнулась я во все 32 зуба, чувствуя, как по щекам разливается румянец. Где-то сзади хихикнули одногруппницы.
– Тогда просветите нас насчёт категорического императива Канта.
Мой мозг лихорадочно заработал. Кант? Серьёзно? Сейчас, когда в голове одни розовые слоники? Я судорожно попыталась вспомнить что-то из вчерашнего конспекта, но вместо философских трактатов перед глазами стояло лицо Марка, когда он в прошлую субботу ловил мое мороженое, которое я чуть не уронила.
– Ну… это… – замялась я, – Это когда надо поступать так, как хотел бы, чтобы поступали все. Типа золотого правила, только сложнее. Я… я подготовлю подробный доклад к следующему семинару!
Аркадий Кириллович усмехнулся, его морщинки сложились в забавный узор:
– Жду с нетерпением, барышня.
Yes! Отмазалась! Настроение взлетело до небес… А потом подскочило ещё выше, когда за дверью аудитории я увидела Марка. Он стоял, засунув руки в карманы своей кожаной куртки, и улыбался той самой улыбкой, от которой у меня подкашивались ноги. Солнечный луч, падавший из окна напротив, играл на его скулах, делая его похожим на героя какого-то романтического фильма.
– Привет, Смайлик, – сказал он, – Пошли считать белок?
"Ну, белок, значит белок, – подумала я, собирая в общежитии вещи с невероятной скоростью. – Ворон я уже посчитала на семинаре!"