Лиан пересек площадь по диагонали, держась в тени рекламного столба. Он заметил стандартную городскую сцену: патрульная машина ПУА стояла у края площади, двое офицеров внутри были поглощены своими коммуникаторами, игнорируя все вокруг. Рядом, прислонившись к стене, стоял «статик», застывший с запрокинутой головой, позволяя дождю стекать по его лицу с безмятежно-пустым выражением. Обыденность, не заслуживающая внимания.
Следующий отрезок – улица под названием Проспект Инноваций. Название было еще одной злой шуткой из прошлого. Улица была узкой, зажатой между высокими зданиями, что превращало ее в вечно темный каньон. Воздушные потоки здесь создавали сквозняк, который гонял по асфальту пластиковые пакеты и старые газеты. По обеим сторонам тянулись витрины закрытых магазинов, защищенные тяжелыми металлическими жалюзи, сплошь покрытыми слоями выцветших граффити.
Именно здесь, в одной из глубоких дверных ниш, он увидел их. Парочку. Мужчина и женщина, прижавшиеся друг к другу. На первый взгляд – влюбленные, ищущие уединения. Но Лиан, натренированный «Венозными Хрониками», заметил детали. Слишком резкие, нервные движения мужчины. То, как женщина держала руку за его спиной – не обнимая, а передавая ему что-то маленькое и блестящее. И главное – быстрый, вороватый взгляд, который мужчина бросил в сторону Лиана, когда тот проходил мимо. Сделка. Вероятно, «Мерцание» или что-то похуже. Лиан отвел взгляд, чуть сбавил темп, давая понять, что он не представляет угрозы, что он просто проходит мимо. Он был невидимкой. Он так думал.
До «Глобал-Марта» оставалось полквартала. Супермаркет был оазисом света и порядка в этом хаосе. Его раздвижные двери шипели, впуская и выпуская покупателей. Внутри было светло, чисто и играла нейтральная, успокаивающая музыка. Лиан на мгновение почувствовал облегчение.
Но прежде чем он дошел до спасительных дверей, ему нужно было миновать переулок.
Он был узким, как ножевой разрез между двумя зданиями. Официального названия у него не было, на картах он обозначался как «Технический проезд 7-Бис». Жители называли его проще – Глотка. Днем сюда никогда не попадало солнце, а ночью его освещала лишь одна-единственная, вечно моргающая лампа дневного света, прикрученная к стене на высоте третьего этажа. Она издавала тихое, больное жужжание и заливала все вокруг дрожащим, зеленоватым светом, в котором цвета теряли свою сущность.