Стены Глотки были покрыты влажной, почти черной от копоти кирпичной кладкой. Из нее торчали ржавые трубы, с которых медленно, с тяжелыми шлепками падали капли на землю. Воздух здесь был неподвижным, густым, пропитанным запахом гнили, мочи и чего-то металлического, как застарелая кровь. Под ногами хлюпала смесь из воды и мусора, скрывая в своей мутной глубине битое стекло и использованные инъекторы. Из стены торчал обрубок пожарной лестницы, спиленной на уровне второго этажа – мера против воров, которая лишь добавляла месту безысходности.
В дальнем конце переулка громоздились мусорные контейнеры, переполненные настолько, что их содержимое вываливалось наружу, образуя небольшую гору из черных пластиковых мешков. Сейчас, на пути в магазин, Глотка была пуста. Лишь стая крыс, потревоженная его шагами, метнулась от контейнеров в одну из многочисленных дыр в фундаменте.
Лиан прошел мимо, не задерживаясь. Он знал, что этот переулок – идеальное место для засады. Короткий путь, который срезал угол, но плата за экономию времени могла быть слишком высока. Он всегда избегал его, предпочитая делать крюк по освещенному проспекту.
Он запомнил его состояние: пуст, если не считать крыс. Одна моргающая лампа. Два больших контейнера в конце. Вход и выход свободны. Эта информация отложилась в его аналитическом уме как безопасный параметр. Ошибка, которую он осознает слишком поздно.
Сейчас его цель – супермаркет. А этот переулок… этот переулок будет ждать его на обратном пути. И тогда он уже не будет таким пустым.
Он принял решение за долю секунды. Логика победила. Пять минут не стоили риска. Он повернул направо, чтобы пойти длинным, освещенным путем. И в этот момент его взгляд зацепился за движение в устье Глотки.
Там, где только что была пустота, теперь стояла фигура.
Она просто была там, словно материализовалась из влажного воздуха. Не вышла из-за угла, не выпрыгнула из тени – просто появилась. Человек, или что-то похожее на него, стоял, прислонившись к кирпичной стене, всего в паре метров от входа в переулок. Он был одет в темные, облегающие лохмотья, которые сливались с грязью стен. Лицо было скрыто в тени, но Лиан почувствовал на себе его взгляд – тяжелый, оценивающий, как у хищника, разглядывающего добычу.
Сердце Лиана пропустило удар, а затем забилось чаще, глухо стуча в ушах. Тревога, до этого бывшая фоновым шумом, взвыла сиреной. Это было неправильно. Человек появился слишком тихо.