– Знаешь, я сейчас вспомнила, как мы с классом в зоопарк ездили в прошлом году, – сказала она, повернувшись к Лешке. – Там все было в клетках. Все такое… правильное. А тут…
Она не договорила, но Лешка понял. Тут все было живое, настоящее, не по правилам.
– Представь, – продолжила Алиса, и ее голос стал тише, словно она делилась большим секретом. Она вытянула руку и указала тонким пальцем на густые заросли камыша у самой воды. – Вон там, где темная вода и пахнет тиной, жил бы бегемот. Не тот толстый, ленивый из зоопарка, а настоящий. Он бы лежал под водой, и видны были бы только его ноздри и маленькие глазки-бусинки. А ночью он бы выходил на нашу полянку и стриг траву, как газонокосилка. Фыркал бы недовольно.
Лешка затаил дыхание. Он лежал на траве, подперев голову рукой, и весь превратился в слух. Алиса редко позволяла себе так фантазировать, и каждое ее слово казалось ему драгоценным.
Ее палец переместился выше, к корявой, разлапистой иве, склонившей свои ветви к воде.
– А на этой иве, на самой толстой ветке, лежал бы леопард. Он бы свесил вниз хвост и лапы и дремал бы весь день. А шкура у него была бы точно как эти солнечные пятна на земле – никогда не найдешь, если не знаешь, где искать. Он бы смотрел на нас сверху, одним глазом, и думал, вкусные мы или нет.
Лешка невольно поежился, хотя солнце припекало совсем по-летнему. Картина была такой живой, что он почти видел этот подергивающийся хвост.
– А там, – Алиса махнула рукой в сторону смешанного леса, где темнели стволы елей, – там бы бродили жирафы.
– Жирафы? – удивился Лешка. – В лесу?
– Ну да. Они бы объедали самые верхушки сосен, – ничуть не смутившись, продолжала она. – Ходили бы медленно, величественно, как корабли. И когда они наклоняли бы свои длинные шеи, чтобы попить из озера, их ресницы казались бы огромными веерами.
Лешка представил это и улыбнулся. Жирафы, пьющие из их лесного озера.
Алиса вскочила на ноги, ее увлекло собственное видение. Она сделала несколько шагов по полянке, указывая в разные стороны.
– Вот тут, прямо среди земляники, прыгали бы сурикаты! Они бы становились столбиком, складывали лапки на животе и вертели бы головами, высматривая орла. А в том старом дупле, – она показала на трухлявый пень, поросший мхом, – жила бы семья енотов. Они бы стирали в озере нашу землянику, прежде чем съесть.