Позднее Имурташку нашли в Хакасии, в улусе Аимжан. Привезли в Курагину. Но где спрятано ухоздвиговское золото – выведать у него не смогли. Всем, кто спрашивал и допрашивал Имурташку, бывалый ухоздвиговский проводник отвечал: «Не знайт. Имурташка совсем мало знайт. У меня болит голова. В тайге золото… А где? Сам Ухоздвигов знайт». Всем было ясно, что Ухоздвиговы предупредили Имурташку, чтобы он ждал их возвращения. И Имурташка ждал. Он прекрасно знал тайгу на сотни верст в окружности. Во всех разведывательных работах вместе с горным техником Гаврилой Ухоздвиговым бывал Имурташка. И безусловно, он знал кое-какие места золотых россыпей, где можно было начать разработки. Но он молчал. Имурташка лишился памяти и здравого рассудка. Большой Имурташка стал совсем маленьким Имурташкой. Но вот весною позапрошлого года Имурташка вдруг дал свое согласие указать богатую золотую россыпь в какой-то рассохе Жарлыкского хребта. На прииск Благодатный вез в тот раз Имурташку горный техник Никита Корнеев. В тайге, близ американского кордона, Имурташка кинулся в дремучие заросли и скрылся.
В те памятные дни многие на прииске ожидали ареста молодого горного техника. Кто-то распустил слух, будто Никита Корнеев с Имурташкой заодно. Подозрение пало и на Федоровых, у которых часто бывал горный техник. За Никитой следили сотни глаз. За Ольгой Федоровой присматривали, а за ее отцом, Семеном Данилычем, так и ходили по пятам. Ждали: когда Федоровы выедут в тайгу за золотом ухоздвиговским?
Ольга, вдова с ребенком, любила Никиту. «Вся моя радость в нем, – думала она. – И вот она радость!.. Печаль одна». Не спала ночи. Просиживая у окна, смотрела на угрюмый прииск внизу, в долине Жарлыка, частенько встречая рассвет без сна. Семен Данилыч ругал дочь. «Что ты нашла в нем? – спрашивал. – Нам ли с эдакими знаться? Он и мою седую бороду пылью покрыл, куда ни ступи – глаза! Смотрят, куда я поеду, что я делаю… Да что же это такое? Сватает тебя Федосей Савостьянов – выходи! Федосей в почете, а этот в грязи. И не смоет он эту грязь никогда… Брось, говорю, негоже нам с Корнеевым знаться. Позор на весь прииск!..» Ольга молчала. Ольга плакала. Аниска, девятилетняя дочь, ласкаясь к матери, просила; «Мам, позови дядю Никиту. Он не брал золото…» Ну, куда там позвать – грозный Семен Данилыч приказал, чтобы Никита Корнеев больше не переступал порог его дома.