Как-то Ольга встретилась с Никитой. Догадалась – Никита шел к ней. За две недели техник осунулся, глаза у него были невеселые, тоскующие… «Какая же я несчастная, – думала Ольга. – И надо же было встретиться на глазах у всех».
– Как же это ты Имурташку выпустил? – спросила дрогнувшим голосом Ольга.
Никита опустил глаза и не ответил.
– Лучше бы ты не возвращался на прииск без Имурташки, – сказала тогда Ольга. – Прииску нужно золото. Все разрушено. А ты упустил Имурташку. Чем ты докажешь, что тебя не купили?
Никита слушал и все больше бледнел. Глаза его неподвижно смотрели на Ольгу.
– И ты такая же, – наконец глухо вымолвил он. – Такая же, как и все.
– А какая же я должна быть? – воскликнула Ольга. – Дай мне пройти…
Никита не сдвинулся с места.
– Ну, что ж, так и будем стоять? – спросила Ольга.
– Постоим, – ответил Никита. – Послушаю, что еще скажешь.
– Лучше вернись назад! Взгляни на Жарлык – бурлит. Выберешься ли, если я тебя, не ровен час, с мостика сброшу!
– Не сбросишь!
– Всерьез говорю, Никита!
– А мы еще посмотрим, кто кого…
– Не смотреть, а плавать будешь!
С этими словами Ольга вдруг схватила Никиту в охапку и подняла над мостиком. Никита вцепился в руки Ольги, и оба они под раскатистый хохот приискательских баб бултыхнулись в холодноводный, ревущий Жарлык. Громче всех заливалась толстенькая Евфросинья Корабельникова, по-бабьи недолюбливавшая знатную приискательницу.
И вот прошло два года. Имурташка появился в тайге с Ухоздвиговым. Что подумают на прииске, что скажет Ольга, если он, горный техник Корнеев, будет бездействовать?..
Ночь. Пасмурная, тихая весенняя ночь.
Никита Корнеев, мрачный, тяжелый, словно свинцом налитый, медленным шагом идет от берега реки к волисполкому. Решено. Завтра – в далекий таежный путь. Надо поскорее уснуть и хорошенько выспаться. А Имурташка? Имурташка не уйдет, если удастся напасть на его след.
Утром Трифон Аркадьевич не застал Никиту Корнеева в избушке. Соловый иноходец горного техника стоял у коновязи под седлом. Василий Кузьмич, подоткнув полы домотканого зипуна под кушак, усердно размахивал метлой, хотя двор после дождя казался чистым. Он уже успел заметить, что управляющий не в духе, и подходить к нему с разговорами в такие минуты было рискованно.
Трифон Аркадьевич неторопливо прошелся по двору, остановился у калитки, щелкнул хлыстом по голенищам и недовольно засопел.