В этот момент в дверь постучали. Левон поднялся, открыл дверь. На пороге стояла Наира, коллега из соседней лаборатории.
– Ты слышал? – спросила она, не здороваясь.
– Да.
– У меня приборы сошли с ума. Я решила, что должна прийти к тебе.
Они вошли в лабораторию, закрыли дверь. Наира села напротив, её руки дрожали.
– Я пыталась записать этот звук, но на плёнке – пустота.
– У меня то же самое.
– Как думаешь, это вирус?
Левон задумался.
– Не знаю. Но это не похоже ни на что, с чем мы сталкивались.
– Я боюсь, – тихо сказала Наира.
– Я тоже.
Они сидели молча, слушая, как за стенами лаборатории разрастается тишина. Левон вдруг понял, что больше всего его пугает не звук, а его отсутствие. В этой тишине скрывалось нечто живое, что-то, что ждёт своего часа.
Он посмотрел на Наиру.
– Нам нужно понять, что происходит.
– Как?
– Слушать. Очень внимательно.
Они включили все возможные приборы, настроили микрофоны на разные частоты, но аппаратура улавливала только собственный шум. Тогда Левон предложил попробовать старую катушку с магнитной лентой, которую он когда-то использовал для записи инфразвука. Они подключили её к системе, и в динамике раздался слабый треск, который постепенно превратился в ритмичный стук.
– Это сердце, – прошептала Наира.
– Чьё?
– Не знаю. Но оно бьётся в такт нашему страху.
Левон посмотрел на экраны. На одном из них появилась надпись: "Слушай. Не бойся". Он не знал, кто её написал.
В этот момент в лаборатории погас свет. Они остались в полной темноте, только приборы мерцали тусклым светом. Левон услышал, как Наира дышит рядом. Он почувствовал, что не один, и это немного успокоило его.
– Мы должны дождаться утра, – сказал он.
– Да.
Они сидели рядом, слушая, как за стенами лаборатории разрастается тишина, и ждали, когда наступит новый день.
Телефонный аппарат на столе замерцал призрачным синим светом, словно кусочек полярного неба провалился в сумрак лаборатории. Левон не сразу осознал, что слышит рингтон – звук казался чужим, вырванным из контекста привычной реальности. Он медленно поднял трубку, кожей ощущая холод пластика, и услышал не голос, а подобие голоса: механическую модуляцию, лишённую дыхания и тепла.
– Вы ощущаете архитектуру тишины?
Вопрос повис в воздухе, как нож на нитке. Левон молчал, пальцы сжимая трубку так, что кости побелели.