"Княжна! Вы ранены? Этот монстр… он коснулся вас?" – закричал капитан стражи, хватая ее за руку, оттаскивая от места бойни. Его взгляд упал на маску в ее руке. На черный бархат, на замысловатую подкладку из темного серебра – явно знак высочайшего рода. Лицо капитана исказилось ненавистью и страхом. "Он… он показал вам свое лицо? Вы знаете, кто это был?"
Лира подняла глаза. Она видела лица стражников – ожесточенные, напуганные. Видела, как из дверей балкона высыпали гости, среди них – бледное от гнева и ужаса лицо отца, князя Элронада, и рядом с ним – Кассиан, сжимающий рукоять меча, его драконий взгляд полон подозрения. Она видела весь свой старый мир, рушащийся в одно мгновение.
И тогда она вспомнила ледяные глаза Алкаэля. Его слова: "Арканум. Решай." Ее выбор: золотая клетка… или свобода, выкованная из риска? Жизнь по правилам… или шанс написать свою историю? Даже если она будет короткой. Даже если она будет с ним.
Она сжала холодную маску в руке так сильно, что пальцы онемели. Пряча ее в складках серебряного платья, Лира подняла голову и посмотрела в глаза капитану, а затем – в ледяные глаза своего отца. В ее голосе, когда она заговорила, не было дрожи. Только решимость, рожденная в адском саду под двумя лунами.
"Нет," – сказала Лирель Илтаниэль, дочь князя, голосом, не терпящим возражений. "Он был в маске. Я не знаю, кто это был. Просто… тень."
Три дня. Три дня Лира прожила в золотой клетке, ставшей вдруг тесной и душной до невыносимости. Воздух дворца пропитался подозрением. Взгляды слуг – раньше почтительные – теперь скользили по ней с осторожностью, как по неразорвавшемуся снаряду. Отец, князь Элронад, превратился в ледяную статую. Он не кричал, не упрекал. Он молчал. И это молчание было страшнее любой бури. Его холодные, как горные озера, глаза видели не дочь, а предательницу, запятнавшую честь рода Илтаниэль. Кассиан, драконид, стал ее тенью. Вежливой, непроницаемой, но неотступной. Его чешуйчатые виски блестели под солнцем, когда он сопровождал ее на прогулках по запертым садам, его низкий голос звучал ровно, когда он обсуждал военные сводки – победы Света, отступление Тьмы, героизм ее отца на фронте. Каждое слово – удар по ее совести, напоминание о том, чья кровь текла в жилах Алкаэля. О том, что ее отец и его отец – заклятые враги.