Не то чтобы мне доводилось прибегать к таким экспериментам, но вкус стельки я представляла именно таким! Где-то на середине котлеты хотелось завыть волком и проклинать тот день, когда еда превратилась в вот это вот.
– Пора ужинать, – улыбнулась я, радуясь, что повар успел точно в срок.
– Да, пожалуй, – заметила императрица, резко сменив гнев на милость.
Так! Тут что-то не так! Она как-то быстро согласилась. Не порядок!
– Несите сразу мне! – приказала императрица, а служанка покорно понесла золотой поднос через всю комнату мимо меня.
Она поставила его на столик, а императрица собиралась сама взять вилку, как вдруг… уронила ее на пол, едва ли не крякнув от досады.
– Я же говорила вам, – заметила я, поднимая вилку и унося ее мыть. – Что у вас слишком слабые руки. Поэтому мы делаем разминку для мышц. Вот к чему привело то, что за вас все делали слуги.
Я принесла ложку, собираясь разломать котлету ложкой, как вдруг предчувствие, которое вдруг у меня обострилось, заставило меня поднести кусочек не к ее рту, а к своему.
– Ты кто такая, чтобы есть с тарелки императрицы! Я не буду есть после тебя! Я брезгую! – произнесла императрица, а я вдруг почувствовала приятный вкус специй.
Да твою ж налево!
– Считайте, что я – дегустатор. Чтобы вас не отравили! – ответила я, понимая, что не ошиблась. Котлета хоть и была замаскирована под диетическую, таковой на самом деле не являлась, пестря разнообразием вкусов. Внутри котлеты было масло, а я прожевала кусочек и проглотила.
А я уж думала, что страшнее «добреньких» родственников ничего нет. Оказывается, есть! Слуги – подхалимы.
– Я после тебя это есть не буду! – повторила императрица.
– И не надо! Котлета приготовлена неправильно! Не так, как я говорила, – произнесла я, убирая порцию на стол. – Уносите обратно! И передайте повару, что еще один такой фортель, и я нажалуюсь императору!
У повара наверняка семья. И он хочет сейчас выслужиться перед императрицей, чтобы потом напомнить ей, кто сделал ее жизнь сносной и даже приятной во время “сурового” лечения.
Я понимала, что подхалимов во дворце хватает. Поэтому решительно направилась к двери. Кто посолит, кто поперчит лишний раз котлету, чтобы угодить ее капризному величеству, а в итоге ухудшение.
Только сейчас, когда я стояла в коридоре, до меня дошло, что все, что сегодня было, было лишь представлением для императора. И мнимая смерть, и чудесное исцеление от глотка какой-то сомнительной дряни. Все это было направлено на то, чтобы вышвырнуть меня из дворца, а на мое место поставить добренького Дуремара, чьи пациенты мрут как мухи от дихлофоса.