Чувство обиды заполонило меня. Из-за этого представления я чуть не лишилась жизни!
– Спокойно, – выдохнула я. – Сейчас нужно поговорить с императором. Да, опять! Я понимала, что в этом дворце я – никто. И распоряжаться мне права не давали. И сейчас я хочу это право получить. Мне нужно совсем чуть-чуть прав, чтобы обезопасить императрицу от “доброты” и “сострадания”.
Вспомнилась одна лежачая бабка и палец. Держу я бабку на диете, делаю массажи. Бабка порозовела, стала куда более энергичной. Если раньше она лежала лежнем, рассказывая всем о том, в каком гробу ее заколачивать, то после недели со мной бабушка очень захотела жить. А потом приехала ее любящая и сердобольная дочка. Три недели дочка ухаживала за матерью. А потом снова позвонили мне. Я пришла, видя, что бабушка в носочках. Ну, думаю, позаботились, чтобы ножки не мерзли. А потом черт дернул меня заглянуть в носочки. И через пять минут я звонила во все колокола.
“На одной ноге мизинец почернел! На другой безымянный!”, – кричала я в трубку ее дочке. “Ой, а я йодом помазала… Думала, пройдет! А что? Не прошло?”. На мои крики прилетел бабкин сын.
Методом допроса я узнала, что бабушке устроили праздник живота. Кормили ее всякими вкусностями. И бабка была вполне довольна.
Бабушку прооперировали. Можно сказать, отделалась легким испугом и двумя пальцами. А ведь могло быть и хуже!
Эта мысль меня подстегнула. И я направилась в сторону покоев императора. Роскошная дверь, уходящая под потолок, пугала меня. Мне казалось, что я сама нарываюсь на неприятности. Но если так дальше будет продолжаться, то императрице станет только хуже.
Я занесла над деревяшкой согнутый палец, чтобы постучать.
“Одумайся!” – послышался внутренний голос. – “Ты еще можешь уйти!”.
Я сглотнула. Да, могу. Но не стану, ведь на кону жизнь пациентки!
И тогда я постучала.
Я стоял в своей комнате, рука сжата в кулак, и чувствовал, как гнев кипит внутри меня, словно вулкан, готовый извергнуться.
Мать… Как она могла? Как могла так подло поступить, устроить это представление, чтобы избавиться от Августы Сеннет?
Я никогда не думал, что моя собственная мать способна на подобное – на мелкую ложь, на театральную игру, на мелкое коварство. Она сымитировала слабость, чтобы я казнил невиновного человека!
Казнить невинного! Сейчас! Когда ситуация вокруг короны такая напряженная.