– Простите, можно войти? – спросила я, с замиранием сердца ожидая ответа.
– Да, – донесся до меня приглушенный дверью голос.
Я взяла себя в руки, заставляя себя толкнуть дверь и сделать шаг в комнату, в которой натерпелась столько страха, к тому, чье слово чуть не стоило мне жизни.
– Вы сказали, что я могу приходить в любое время, – прошептала я, видя, что император восседает за столом.
Роскошное кресло из кроваво-алого бархата подчеркивало белизну костюма. Темные шторы на огромных окнах были приспущены, отчего в комнате царил полумрак. «Как же он хорош!» – подумала я с горькой усмешкой.
– Я понимаю, – произнесла я, опустив голову.
«Реверанс! Дура!» – ущипнула я себя, растягивая юбку и неуклюже приседая.
– Что вы сейчас обижены на… вашу матушку…
Я чувствовала, что в моих силах что-то изменить. В моих силах объяснить ему, что происходит. А с другой стороны, страдания и переживания никогда еще не помогали пациентам. А лишь, наоборот, ухудшали их состояние. От нервов и сахар подняться может. А это нам ни к чему.
– Но поймите ее правильно. Она всю жизнь жила со своими привычками, – выдохнула я, заглядывая в красивые синие глаза, похожие на темное вечернее небо. – И теперь полностью менять свою жизнь и образ жизни ей тяжело.
– Ты пришла, чтобы сказать мне это? – холодным голосом спросил император, а я увидела на его столе кучу бумаг.
– Да, – кивнула я. – Не надо на нее злиться. Она очень хочет, чтобы вы не злились на нее. Ей вас очень не хватает. А сейчас она разнервничалась, и я боюсь, что от этого ДЕЙСТВИТЕЛЬНО станет хуже.
Император держал в руке бумагу. По правую руку стояло золотое перо на подставке, а рядом королевская печать размером с кулак. На бордовом сукне стола не было ни капли чернил, ни соринки.
– Вам стоит попытаться поговорить с вашей матушкой, – закончила я.
– Я сам решу, с кем мне говорить, а с кем нет, – заметил император голосом, словно меня это не касается.
У меня невольно под юбкой затряслась правая коленка. Это все нервы. Проклятые нервы.
– Ты что? Дрожишь? – спросил он, а я опустила глаза, видя, как трясется юбка.
– Эм… – прошептала я, пытаясь приказать коленке немедленно угомониться. – Я это немного не контролирую, простите…