– Как остановить? – выдохнула Кира, забыв о скепсисе. Реальность вчерашней ночи и сегодняшних исчезновений памяти была неоспорима.
Бор покачал головой, и в его глазах мелькнула старая, глубокая скорбь. – Не знаю. Легенды молчат. Знаю только, что ключ – в самом доме. И в том, что нашел Бармин. Ищите его записи. Ищите Камень Лунного Света – главный инструмент Люциана. Но будьте осторожны. Оно охраняет свое логово. И оно… *видит* тех, кто ищет.
***
Лавка антиквара Бармина "Старый Свет" была крохотной, заставленной ветхими шкафами, пахнущими воском и тлением. Опись велась под надзором участкового. Кира и Глеб методично перебирали бумаги в маленьком закутке, служившем кабинетом. Конторские книги, счета, каталоги… Ничего необычного. Надежда таяла, как тень под полуденным солнцем. И вдруг Глеб, копнувший глубже в ящик стола, ахнул:
– Кира! Гляди!
Он протянул ей небольшой кожаный блокнот. Не дневник даже, а записную книжку. Но открыв ее, Кира замерла. Страницы были испещрены не буквами, а странными символами – спиралями, переплетенными линиями, точками, образующими созвездия. Шифр. Среди символов кое-где проскальзывали знакомые слова: "Лучезарный", "Люциан", "Камень", "Свет", "Тень". А на последней заполненной странице, под датой вчерашнего дня, был нарисован… тот самый силуэт без лица. И рядом – несколько символов, обведенных в тревожные круги.
– Он знал, – прошептал Глеб. – Значит, искал то, что нашел? И знал, чем это грозит?
Кира лихорадочно пролистывала блокнот. Ее взгляд упал на полку над столом. Там, среди безделушек, стоял небольшой кусок горного хрусталя, необработанный, мутный. Но когда луч фонарика (Кира теперь носила его постоянно) упал на камень, внутри него на миг вспыхнул холодный, лунный отсвет, и тень от камня на столе… исчезла. На долю секунды.
*Камень Лунного Света.* Он был здесь. Прямо тут. Бармин вынес его из особняка. И это, наверное, было его смертным приговором.
Она осторожно взяла камень. Он был холодным, гораздо холоднее окружающего воздуха. И при прикосновении в голове пронесся шепот – не слова, а ощущение *пустоты*, *жажды*, и… *признания*. Оно знало, что она взяла его.
– Надо ехать обратно, – сказала Кира, сжимая камень в кулаке. Он жег холодом. – В дом. Сейчас. Пока мы еще помним, *зачем* мы это делаем.