С дрожью в руках Кай взял чистую стеклянную палочку, аккуратно коснулся ею одной гранулы «Кристалла» и поднес к губам. Он зажмурился. Пожалуйста…
Кончик языка коснулся кристалла. И мир взорвался.
Не грохотом или светом. Взрывом вкуса. Чистого, яркого, ослепительно сладкого. Того самого вкуса, который жил только в его детских воспоминаниях – запах бабушкиного пирога с яблоками, липкие пальцы от леденца, прохлада лимонада в летний зной. Это была не имитация. Это было оно. Совершенство. Гармония. Радость, материализованная на языке. Слезы сами потекли по его щекам, смешиваясь с пылью веков. Он стоял, замерший, боясь пошевелиться, боясь, что ощущение исчезнет.
Оно не исчезло. Оно разлилось теплом по телу, прогнав вечную усталость, развеяв серую пелену отчаяния, висевшую над лабораторией. На мгновение Кай забыл о трущобах, о Сладкой Лиге, о горечи «Глико-Свита». Он был просто человеком, вновь познавшим простое счастье.
Резкий, яростный писк из клетки в углу лаборатории вырвал его из блаженства. Кай вздрогнул и обернулся. В клетке, где содержались подопытные крысы для тестов заменителей, творилось что-то невообразимое. Обычно апатичные, сонные грызуны, которых даже едва удавалось заставить есть корм с «Глико-Свитом», сейчас метались как угорелые. Но это была не игривая активность. Это была бешеная, слепая ярость. Они бросались друг на друга, кусаясь до крови, вырывая клочья шерсти, визжа не от боли, а от неконтролируемой агрессии. Одна крыса вцепилась мертвой хваткой в шею другой, тряся ее как тряпку.
Кай замер, наблюдая за кровавой схваткой. Восторг от «Кристалла» на его языке сменился холодком недоумения и тревоги. Он точно давал им пробную партию «Кристалла» вчера? Да, давал. Микроскопическую дозу, растворенную в воде. Реакция была… странной. Гиперактивность, да. Но не такая. Не до смертоубийства.
«Фаза тестирования», – пробормотал он себе под нос, стараясь заглушить тревогу. «Побочные эффекты. Надо изучить. Возможно, дозировка…» Он отвернулся от клетки, глядя на оставшиеся гранулы в пробирке. Они сияли так невинно. Так сладко. Он снова почувствовал эйфорию, волной накрывшую тревогу. Это же прорыв! Спасение! Миллионы людей снова узнают вкус настоящей сладости! Разве можно из-за каких-то перевозбужденных крыс…
На его запястье вибрировал встроенный коммуникатор. На крошечном экране светилось имя: Ариэль Вейл. Гендиректор.