"Что-то случилось, Настя?" – спросил он, его голос звучал глухо.
Анастасия смотрела на него, на его открытое, честное лицо, на его руки, которые так нежно касались ее. Она видела в них не только художника, но и человека, готового бороться за нее. И эта мысль причиняла ей невыносимую боль.
"Данил," – начала она, и ее голос дрогнул, – "мы не можем больше так."
Его брови нахмурились. "Что ты имеешь в виду? Ты боишься?"
"Я боюсь не за себя," – прошептала она, – "я боюсь за тебя. Воронцов… он знает. Он угрожает тебе."
В его глазах мелькнула вспышка гнева, но тут же сменилась решимостью. "Пусть попробует. Я не позволю ему отнять тебя у меня."
"Но ты не понимаешь!" – ее голос сорвался на крик. – "Он может сделать с тобой все, что угодно! Он уничтожит тебя!"
Она протянула ему письмо, дрожащими руками. Данил взял его, пробежал глазами строки, и его лицо стало бледным. Он сжал бумагу в кулаке, его костяшки пальцев побелели.
"Он думает, что может купить тебя? Что может сломать меня?" – его голос был спокоен, но в нем звучала сталь. – "Он ошибается."
"Данил, пожалуйста," – умоляла она, – "уезжай. Уезжай как можно дальше. Забудь обо мне."
Он посмотрел на нее, и в его глазах была такая боль, что Анастасии захотелось умереть. "Забыть тебя?" – повторил он, и в его голосе прозвучала горькая усмешка. – "Ты думаешь, это возможно? Ты – мой холст, Настя. Ты – тот цвет, который я искал всю жизнь. Как я могу забыть цвет?"
Он шагнул к ней, обнял ее крепко, прижимая к себе так, словно боялся, что она растворится в воздухе. "Я не позволю ему нас разлучить. Мы найдем выход. Вместе."
Но Анастасия видела в его глазах не только решимость, но и отчаяние. Она знала, что Данил не сдастся, но знала и то, что Воронцов не остановится. Его мир был миром власти и контроля, и он не мог допустить, чтобы кто-то, тем более такой, как Данил, бросил ему вызов.
"Что ты собираешься делать?" – спросила она, чувствуя, как холодный страх сковывает ее сердце.
"Я собираюсь бороться," – ответил он, и в его голосе звучала уверенность, которая одновременно и успокаивала, и пугала ее. – "Я не позволю ему украсть тебя. Я найду способ доказать ему, что ты – не его собственность, а моя. И что моя любовь сильнее его денег и его власти."
Он отстранился, его взгляд стал более сосредоточенным. "Мне нужно время. Мне нужно подумать. Но знай, Настя, я не сдамся. Никогда."