– Будь осторожна, – тихо бормотал я, – не всякому стоит открывать своё истинное лицо. Орки… они часто прикидываются смирными путниками. Глупы, да – но упрямы, как скалы. Очень часто пытаются смешиваться с нашими. Правда, они слишком тупые – мы легко вычисляем их. Сколько резни было на этом Поле – не сосчитать, но они всегда рвутся и рвутся.
– Орки? – она фыркнула. – Ты разве повидал орка с такими глазами?
Она прищурилась на секунду и звонко засмеялась – звук этот был похож на звон колокольчика в глухом лесу. – Но я их встречала. Не страшнее щенков.
– Опасны не умом – числом. Как саранча в жаркое лето. Но здесь… ты под защитой. – Я изучал её – гибкую, стремительную, будто травинку, выросшую меж камней. Слишком живую для этих выжженных земель.
– Значит, ты – Страж? – в её глазах вспыхнул огонёк, озорной и любопытный.
– Нет… Хранитель. Времени. Но… когда-то носил и этот титул. Я здесь… давно. И всегда. Даже когда кажусь тенью, – попытался вложить в голос таинственность, но она лишь улыбнулась шире. Серьёзность в этот день явно была не ко двору.
Где-то сбоку, с северо-востока, ветер коротко шевельнул спелую траву, и на миг – всего на миг – воздух сгустился в очертание, расплывчатое, как отражение в запотевшем стекле. Один из Глухих Ликов наблюдал. Молча. Бесплотно.
У этих существ были свои счёты и своя мера интереса. Зачастую им доставалась лишь участь немых свидетелей – как сторожевые колонны воздуха, отмечать в памяти миров появление новых. Иногда шептали то, что не сразу отличишь от мысли.
Но теперь он просто наблюдал.
И этого уже было достаточно, чтобы понять – приход незнакомки не остался незамеченным.
Пламя костра не столько горело, сколько трепетало – как сердце в минуту сомнений. Оно рождалось из золы, будто само сомневалось: вспыхнуть ли, или спрятаться. Поле – обычно равнодушное – будто притаило дыхание. Звёзды висели низко, как свидетели, что поклялись молчать.
В тот вечер собралось больше духов, чем обычно.
Я стоял чуть поодаль, как всегда – не вмешиваясь. Мудрецы, как всегда, точили друг об друга свои истины. В этот вечер они спорили о молчании, о том, может ли Истина быть безучастной, или же она всегда выбирает сторону.
Говорил Логос, один из старейших – как всегда твёрдо, цепко, с ухмылкой в голосе:
– Молчание – тоже поступок. Кто сидит у Костра и молчит – уже выбрал. Бездействие – это тоже выбор. И если ты слышишь неправду, но не возражаешь – ты встаёшь рядом с ней. Пусть даже не словами – тенью.