– Соглашусь. Но вам же все равно приходилось делать над собой усилие, чтобы писать книгу?
– Когда пишешь от руки, то все несколько иначе. Слова идут из головы, через сердце в руку, а оттуда – на кончик пера. И чем больше слов так проходит, тем легче становится. Трудно начать, а потом появляется аппетит, – Матей улыбнулся, и на секунду ему показалось, что губы слепого доктора скопировали его улыбку. – Марк как-то сказал, что у меня так «творческие трубы прочищаются». Это все очень поэтично и пафосно звучит, я знаю, но, кажется, что из-за такого подхода и в том состоянии, в котором я был, мне и начали сниться эти странные сны.
– Расскажите подробнее об этих снах, – Кровин наклонился вперед и положил диктофон на куб-столик поближе к Морару.
– Очень странные сны, – повторил Матей, пытаясь подобрать нужные слова. – Они были такие реальные, больше походили на бодрствование, чем на сновидения. И каждый сон был прямым продолжением предыдущего.
– Что-то вроде осознанных сновидений?
– Нет, – Морару покачал головой. – У меня не было осознания, что я сплю. У меня было ощущение, что я живу. Картинка во сне не отличалась от той, какую я вижу сейчас. Во сне я ничего не знал о Матее Морару. Я знал и помнил совершенно иные вещи.
– Знали и помнили? – с легким сомнением в голосе переспросил доктор.
– Именно.
– Странно, – доктор задумчиво поднес руку к дужкам очков, будто намереваясь их снять, но в последний момент передумал. – Очень странно. Очень нетипично для снов.
– Почему? Нет, я знаю, что они были странными, пугающими, страшными, иначе бы меня тут не было. Но вы говорите, что они нетипичные, хотя я еще не рассказывал, что именно там видел. Почему?
– Ну, попробуйте для начала ответить, что заставляет нас чувствовать себя живыми? Что означает понятие «жить» для человеческого сознания?
Морару задумался. Ответ на вопрос крутился у него в голове тысячей слов, мыслей и образов, но он не мог найти для них физической, словесной оболочки. Словно почувствовав это, доктор Кровин сказал:
– Жить для нашего сознания – это помнить о дне прошедшем, думая о дне грядущем. Именно это дает нам ощущение собственного «сейчас», позволяет идентифицировать себя как личность в пространстве и времени. Если вы знали и помнили во сне вещи, никак не связанные с самим собой, то это, можно сказать, удивительно. Для снов такая схема не характерна. Во сне мы перерабатываем прожитую, полученную информацию, наше сознание, пусть и путано, но все-таки связывает сон с реальностью, потому что реальность – первопричина для сна. Обычно человек не понимает, что он спит, но, тем не менее, он не разделяет себя во сне и себя в реальности. Вы можете быть во сне кем угодно, но всегда остаетесь собой. Понимаете?