Вот только всего этого не должно, нет, не могло быть в заведении, которое имеет дело с психическими больными. Почему он так в этом уверен? Не потому ли, что однажды уже побывал в настоящей лечебнице для душевнобольных?
– Да что это за место такое?
Но вид того, что Настя называла «его кабинетом», помог Морару кое-что вспомнить. А именно, как он сидит в мягком кресле и о чем-то разговаривает с человеком в темных очках. В голове зазвучал его голос, вежливый, дружелюбный: «Простите, но были ли попытки суицида? Нет? Только кошмары? Тогда я вполне могу предоставить вам люкс».
Морару подошел к барной стойке и стал изучать стоящие на ней бутылки. Минеральная вода, грушевая газировка, горький тоник с лимоном. Ни одного намека на алкоголь. Что ж, подумал он, хотя бы это выглядит правдоподобно.
Он развернулся, прошел за стол и сел в кресло, ощутив странное чувство чего-то родного и привычного, хотя и – пока что – незнакомого. Осмотрев стол, Морару заприметил несколько ящичков, внутри одного из которых оказались начатая пачка сигарет, зажигалка и пепельница. Ему сразу же захотелось курить, хотя до этого момента он даже не думал об этом. Чиркнула зажигалка, клубы сизого дыма взмыли над исписанными ровным (очевидно, что его) почерком листами бумаги. Мир стал еще чуточку правильнее.
Не выпуская изо рта сигареты, Морару принялся изучать листок за листком, пытаясь понять, что именно они собой представляют. Бессвязные описания, зачеркнутые абзацы, странные каракули на полях, сделанные будто от скуки. Никакой системы, даже нумерации страниц нет. Больше всего это походило на черновики какой-то книги, а, возможно, что и нескольких книг. Он же писатель, так что вполне допустимо использовать свое пребывание в больнице как способ творческой изоляции от мира. Морару не знал, почему именно эта формулировка пришла ему в голову, но она его более чем устроила.
– Выпендриваешься, господин Морару, – сказал он себе. – Пишешь от руки, хотя мог просто попросить ноут. Желательно с интернетом, где я мог бы хоть что-то найти про себя самого.
Книга была еще одним ключом к его памяти. Он сидел, курил, не замечая, что пепел падает на рукописные буквы, и вспоминал, что именно из-за книги он сюда и попал. Матей Морару не мог написать книгу, которую так ждал от него Марк, у него начались проблемы со сном, вот издатель и устроил ему своеобразный отдых, совмещенный с лечением. Все для того, чтобы он пришел в себя и смог работать.