Он выпрямился, принял почти военную выправку.
«Моя цель теперь – нести свет! Выявлять тех, кто еще погряз в трясине уныния! Помогать им обрести истинную радость! Как помогли мне!» Его пустой взгляд вдруг сфокусировался на лице Арведа. Взгляд был тяжелым, оценивающим. «Вы выглядите… усталым сегодня, доктор. Озабоченным. Вам, возможно, тоже нужен небольшой… курс коррекции? Я могу порекомендовать вас в Центр. Как благодарность за вашу… прошлую помощь.»
Угроза висела в воздухе, острая и холодная, замаскированная под заботу. Арвед почувствовал, как кровь отливает от лица. Он заставил себя улыбнуться в ответ, самая фальшивая улыбка в его жизни.
«Спасибо, Бен. Я… подумаю. Рад, что ты нашел свой путь.»
«Путь есть у всех, доктор! Путь к Счастью!» – Бен повернулся на каблуках, его движения снова стали резкими, роботоподобными. – «Спасибо за беседу! Улыбайтесь! Это закон!»
Он вышел, оставив за собой шлейф химического запаха и леденящее ощущение пустоты. Дверь закрылась с тихим щелчком.
Арвед сидел, не двигаясь. Его руки дрожали. Перед ним стоял не Бен Картер. Это была оболочка. Кукла, набитая лозунгами Торна, с выжженной дотла душой. «Очистили от балласта». Они убили в нем человека. Убили его прошлое, его боль, его творчество – все, что делало его им. И заменили этой жуткой, сияющей пустотой.
Он посмотрел на плакат Торна на стене. Улыбающееся лицо мэра теперь казалось демонической гримасой. «Выявлять тех, кто погряз в унынии…» Бен был не жертвой теперь. Он был орудием. Продуктом системы. Идеальным гражданином Лагеря Счастья.
А его последняя фраза… «Вам, возможно, тоже нужен курс коррекции?» Это был не вопрос. Это был донос в зародыше. Предупреждение.
Доктор Элиас Арвед встал и подошел к окну. Внизу, на улице, промаршировала группа подростков в таких же ярких, как у Бена, футболках. Они скандировали что-то бодрое, ритмично размахивая флажками с солнцем-смайлом. Их улыбки были точными копиями улыбки Бена. Пустые. Сияющие. Мертвые.
В городе Солнечный Берег росла армия счастливых мертвецов. И доктор Арвед только что посмотрел в лицо будущему. Будущему, которое наступало серыми стенами Лагеря и кричало лозунгами с плакатов. Будущему, где единственным спасением была жуткая, неизменная улыбка.
Он медленно опустил жалюзи, погружая кабинет в полумрак. Ему нужно было подумать. Но больше всего ему хотелось заплакать. Но в Городе Вечного Счастья слезы были преступлением.