– Раз уж мы в Киото, почему бы не взглянуть на эти знаменитые «чайные дома»?
С таким незамысловатым намерением они и отправились на их поиски.
Улицы квартала красовались щёголями в ослепительно-алых нательных рубахах, выглядывающих из-за воротников, в яично-жёлтых шёлковых кимоно, узорчатых накидках, мешковатых таби, с длинными мечами за поясом. На их фоне двое монахов в рясах выглядели более чем странно. Они бродили мимо домов с опущенными шторами, откуда доносились зазывные голоса: «Заходите, заходите!» – и, решив, что для «исследования» лучше выбрать самое внушительное заведение, смело вошли в один из роскошных особняков.
– Я – дзэнский монах Энцу из храма Хофукудзи в Сэтцу. А это мой спутник – Хоган из храма Комёдзи в Кии. Если хозяин здесь, мы желали бы его видеть, – чопорно объявили они.
Привратница передала слова, и хозяин чайного дома изумился. Он не знал, зачем явились монахи, но имена Хогана и Энцу были у всех на устах как праведников. Не желая показаться невежливым, он проинструктировал служанок, те почтительно проводили гостей в главный зал, усадили в почётные места, а сам он вышел в хакама и накидке, чтобы поприветствовать их.
Хоган, впечатлённый, обратился к Энцу:
– Ну как, разве чайные дома не соблюдают этикет?
Хозяин поинтересовался целью визита, но особых дел не нашлось. Из разговора стало ясно, что монахи, в своей святости, представляли «чайные дома» чем-то простым и невинным и пришли просто из любопытства.
Хозяин, Сиробэй, сначала подумал: а не предложить ли им обычные развлечения за деньги? Но, взглянув на гостей, увидел, что те далеки от мирского – чисты, как дети. Мысль познакомить их с нравами квартала показалась ему кощунственной.
Более того, за их детской непосредственностью угадывалось нечто пугающее – будто они знали всё на свете, но намеренно притворялись простаками. Сиробэй почувствовал: если показать им то, что пленяет обычных людей, они лишь усмехнутся: «И это всё?» – а заодно прочтут его собственные низменные помыслы. Он задумался: как же их принять?
Был летний вечер. Служанки подали праздничные рисовые колобки в бамбуковых листьях и землянику из Аватагути – сезонные киотские деликатесы. Девушки были в лёгких голубых кимоно, с небрежно завязанными оби, с высокими причёсками «симада» без единой выбившейся пряди. Их белоснежная кожа, тщательно подкрашенная к вечеру, буквально излучала свежесть.