«Алекс, послушай меня внимательно,» сказала она, и ее голос стал более управляемым, более отстраненным. «Я хочу, чтобы ты отошел от всех VR-систем. Сейчас же. Не включай больше ничего до тех пор, пока мы не поговорим.»
«Ты знаешь что-то об этом, не так ли?» Он не мог скрыть обвинение в своем голосе. «Эмма, когда я описал тебе голос сущности, ты не спросила, не сошел ли я с ума. Ты не попыталась объяснить это системным сбоем. Ты знаешь, что это такое.»
Еще одна пауза, еще более долгая, и он мог слышать ее дыхание через соединение, короткие и контролируемые вдохи человека, пытающегося сохранить спокойствие.
«Алекс, я думаю… я думаю, нам нужно встретиться. Есть вещи о твоей работе, о том, что ты делал в VR, которые ты не понимаешь. Вещи, которые я должна была рассказать тебе три года назад.»
Откровение о том, что Эмма может держать ответы на его цифровой кошмар, наполнило его равными мерами надежды и ужаса. За окном его квартиры кислотный дождь продолжал свою безжалостную атаку на стеклянные барьеры, которые отделяли его от мира, от которого он пытался убежать.
«Что ты знаешь?» Его голос едва поднимался над шепотом. «Эмма, что ты не сказала мне?»
«Не по телефону,» ответила она быстро. «Слишком много… слишком много переменных. Можешь ли ты добраться до старого места? Того кафе на Синдзюку, где мы встречались?»
Воспоминание о кафе ударило его как физический удар – маленькое, тускло освещенное место, где они проводили часы, обсуждая искусство, технологии и будущее, которое казалось таким ярким и полным возможностей. Мысль о том, чтобы покинуть безопасность своей квартиры, о том, чтобы выйти в реальный мир, который он избегал так долго, вызвала у него панику.
«Я… я не знаю, смогу ли я…» Его голос дрожал. «Я не покидал это место месяцами, Эмма. Я не уверен, что смогу.»
«Ты должен,» сказала она, и в ее голосе была сталь, которую он не помнил. «Алекс, если то, что ты мне описал, правда, то это больше, чем просто твоя проблема. Это может быть… это может быть началом чего-то намного худшего.»
Слова повисли в воздухе между ними, тяжелые от невысказанного знания и страха. Алекс смотрел на экраны своих мониторов, где строки кода продолжали мерцать в бесконечных паттернах, теперь казавшихся зловещими и полными скрытых угроз.
«Эмма,» прошептал он, «что мы наделали?»