– Ты плачешь? – спросила его с беспокойством Катя.
– Ты дура?
Катя не стала отвечать. Она надула губы и отвернула голову в сторону.
Алексей же думал. Мысли снова вернулись к нему, голова заработала, и он четко вспомнил, что со стороны соседей ниже по дорожке можно было спокойно попасть на собственный участок. Когда-то давно он со злобой рычал про себя о том, как его бесит этот проходной двор. Особенно его бесила жившая там старуха, которая без спроса приходила к ним на участок, чтобы поболтать с матерью о какой-нибудь скучной чуши. Теперь он был благодарен и старухе, и родителям, что те не хотели – то ли из-за лени, то ли по другим причинам – возводить между собой забор. Оставалось надеяться, что старуху обнесли мародеры, открыв калитку на ее участок. Он встряхнул головой.
– Так что? – снова спросила Катя.
Алексей лишь махнул рукой и поплелся вниз по дорожке.
– Куда ты? – уже испуганно спросила Катя ему вслед.
– Стой тут.
Катя вздохнула. Она мерзла, кутаясь в вязаную косынку, и терла плечи руками – начинало холодать.
Калитка к старухе действительно была открыта. Замок – крохотный и нелепый – валялся тут же, в зарослях подзаборной крапивы. Часть этой крапивы пожелтела от солнца и завяла. Совсем как и сама старуха, которая уже тогда, неизвестно сколько лет назад, была сухой и сморщенной. Алексей тихо проклинал ее про себя, сам не понимая, зачем и почему: он вспоминал ее изрезанные варикозными венами ноги, ее обвисшие, дряблые руки, иссушенную и словно бы вяленую кожу, белые усы под носом. Все это не давало ему покоя. Кажется, он даже боялся встречи с ней, но не мог себе в этом признаться.
Найдя в себе силы, Алексей переступил через калитку. Пахло сырой травой и навозом. Где-то уже носилась роем мошкара, бесшумно, но назойливо – от одного их вида у Алексея зудела кожа. Над горизонтом виднелась густая оранжевая линия и редкие синеющие облака под потемневшим небом. И когда успело так стемнеть? Солнце уже почти скрылось за крышей высокого дома, стоявшего у самого леса, а над ним, чуть правее, чернела инородная точка, зловеще замерев в слабеющих лучах. Та самая, что была причиной всему. Та, на которую Алексей строго-настрого запретил Кате смотреть, но та, на которую он сам теперь устремил свой взгляд и не мог оторваться. Сельдяной король.