Певец страны Тангейзера. Избранные стихотворения и драмы Уве Ламмла в переводе с немецкого Романа Кошманова (Пилигрима) - страница 11

---

---

Уве Ламмла

ЭНДИМИОН

(1979—1988)

Чернолесье

Не доверю я другому:

Леса чёрного имён,

Ветер, луг, дорога к дому,

Это – гибель, смертный стон.

Песня, и стихов страница,

Страх, любовь, поспешность, пыл,

Это смерть, кончины лица,

Что я втайне сохранил.

Бог забытый, в робе рваной,

Слово в звёздной вышине,

Были смертью, смертной раной, —

Тяжелей любви вдвойне.

Дальше следуй, до забвенья;

Там, где в маках гаснут дни,

Чёрной смерти сновиденья,

К ним напевы протяни…

Смородина

Там, где в горку, через поле,

К югу тянется наш сад,

Куст расцвёл, по чьей-то воле,

Много лет тому назад,

Вкруг него другие тоже

Разрастались покучней,

Всюду ягоды, но всё же,

Всех смородина красней.

Слаще чёрная натура

Тех, с кислинкою, гроздей,

Но багряная микстура

Старше памяти моей.

И в кисель, и в морс пригожи,

Ешь горстями наконец,

Ягоды храни, о, Боже,

И смородины багрец!

Поредеют мириады, —

Буду чуждый небесам,

Сада моего наряды

Откровение глазам.

Пусть малина – наважденье,

Ежевику – не унять,

Только сад – моё владенье,

В нём – смородинная рать.

Мне отведанное было

Роста позднего родней,

Но мытарство иссушило

Этот знак судьбы моей.

Призрачны мои старанья,

И любовь обречена,

Но у грёз есть очертанья,

В них – смородина одна.

Если дамбы все прорвутся,

Дней превратность обовьёт, —

Вновь пристрастья призовутся,

Пусть им ласточка споёт.

Гнев себя же низвергает,

Выстоит уклад вещей,

Ведь эдем оберегает

Куст смородины моей.

РЫЦАРИ КУВШИНОК

(1989—1993)

Тинтагель

Гордо над морской волною

Корнуолла берег встал

Грозной каменной стеною,

Властной крепостью средь скал.

Утер, Мерлином здесь тайно

В герцога был превращён.

Так обрёл король, случайно:

Замок, жезл, жену и трон.

На скалистый трап ступая,

Знаешь, что Артур не раз

Гордо шёл по кряжам края,

Что светлы тем и сейчас.

Но свидетелей былого

Нет средь пыли и камней,

Власть у отпрыска иного, —

Князя бури и теней.

Бьются об утесы волны,

Куртка вымокла твоя.

Мощью великаны полны,

Мифы в глубине тая.

О чудесном знают руны,

Но хронолог молчалив,

Спицы колеса Фортуны

Моет дочиста отлив.

Шатки у вершины стали

Вдруг ступени, и круты.

Беззащитен в мощном шквале,

Будто лист кленовый ты.

А руина ждёт седая,

Где всё сагой говорит,

Там рудник, не иссякая,

Песнь твою посеребрит.

Провожатый Безымянных,

Праотец печальных снов,

Рад ты, что с равнин туманных,

Кельтов культ глядит из мхов,

Ведь как бард, друид, – со рвеньем,

Следующая страница

---

---