Глава 2: Шепот Черного Ручья
Рассвет над их маленьким городком был не розовым, а жемчужно-серым, окутывающим мир влажной прохладой. Алиса шла по краю спящего городка, рюкзак за плечами, ключ Мауры – тяжелый и необъяснимо теплый теперь – жал в кармане джинсов. Арчи двигался впереди нее тенистым зигзагом, его бело-рыжий мех сливался с туманом, поднимающимся от земли. Каждый шаг по направлению к лесу и Черному Ручью отзывался в ней странным эхом – смесью щемящего предвкушения и глубокого, почти животного страха. Она оставила записку маме: «Ушла рано, гуляю с Арчи. Не жди к обеду». Ложь осела комком в горле, но правда – «Иду искать прабабушкин гримуар в заброшенный дом» – была невозможна.
Город отступил, сменившись полями, еще хранящими ночную сырость. Воздух стал чище, острее, пахнущим мокрой травой и далеким дымком. И тут оно началось. Лес на горизонте, темная зубчатая стена елей и сосен, не просто ждал. Он звал. Шелест еще не проснувшихся листьев казался не ветру подвластным, а осмысленным. Треск сучка под ногой Арчи звучал как приветствие. Алиса замедлила шаг, впуская в себя это ощущение. Это было сильнее, яснее, чем в городе. Как будто плотный покров обыденности спал, обнажая живой, дышащий нерв мира под ним. Тот самый нерв, что всегда пульсировал в ней, но здесь, на пороге леса, он бился в унисон с окружающим.
«Чувствуешь, Арчи?» – прошептала она. Кот остановился, поднял морду, втягивая воздух. Его голубые глаза, обычно такие спокойные, были широко раскрыты, насторожены. Он не шипел. Он слушал.
Они свернули с проселочной дороги на узкую тропинку, вьющуюся между старыми березами. Туман здесь был гуще, обволакивая стволы призрачными лентами. Воздух наполнился голосами. Не звуками –
голосами. Шепот листьев сливался в неразборчивый гул, как разговор за стеной. Скрип ветвей звучал как вздох. Даже тишина между ними казалась насыщенной, значимой. Алиса шла, затаив дыхание, пытаясь уловить смысл. Маура говорила: «Не пытайся понять умом, дитя. Позволь войти в сердце. Лес говорит чувством». Она попыталась. И ощутила… умиротворение? Нет. Скорее, терпеливое наблюдение. Лес видел ее. Принимал. Но испытывал ли?