– Спасибо, – безлико произнесла женщина, упаковывая образцы. – Теперь, пожалуйста, опишите ваши действия с момента пробуждения и до обнаружения тела. С максимальной детализацией. Что вы трогали?
Эмма попыталась вспомнить. Туман в голове сгущался.
– Я… спустилась вниз. По лестнице. Держалась за перила… Зашла на кухню… Трогала чашку… Ручку чайника… Потом… пошла в столовую. Дверную ручку… Потом… его…» Она замолчала, чувствуя, как подкатывает тошнота.
– Вы подходили к телу? Касались его?
– Нет! – вырвалось у Эммы. – Нет, я… я только посмотрела. Потом побежала звонить… – Куда? Кому? В панике она не помнила, набрала ли 112 или просто металась, крича в трубку телефона, который нашелся у нее в руке.
Личные вопросы обрушились лавиной, когда в гостиную вернулся лейтенант Райс, а Клара, бледная, с заплаканными, но все еще ледяными глазами, уселась в кресло напротив, наблюдая, как сокол.
– Миссис Грейвз, – начал Райс, открывая блокнот. – Для полноты картины нам нужно понять контекст. Расскажите о ваших отношениях с мужем в последнее время. Были ли ссоры? Поводы для недовольства? Финансовые трудности?
Эмма почувствовала, как под взглядом Клары ее спина покрывается мурашками.
– Нет… нет трудностей. Ссоры… как у всех… – Она молилась, чтобы голос не дрогнул.
– Конкретнее, пожалуйста. Например, накануне вечером? Вы поссорились?
Картина вчерашнего вечера всплыла с мучительной ясностью. Маркус вернулся поздно, раздраженный. Суп был «отвратителен». Она «сидела как истукан». Его крик: «Ты даже родить нормально не можешь! Ты ни на что не годна!». Его пальцы, впившиеся в ее плечо, трясущие ее. Звук разбитой тарелки.
– Мы… поужинали. Он устал. Рано лег спать, – солгала она, глядя в колени.
Клара фыркнула – короткий, презрительный звук. Райс записал.
– Ваша интимная жизнь? – вопрос прозвучал как пощечина. – В последнее время были… проблемы? Напряжение?
Жар стыда залил лицо Эммы. Она почувствовала, как Клара впивается в нее взглядом, наслаждаясь ее унижением. Маркус… последние месяцы он либо игнорировал ее, либо его прикосновения были грубыми, унизительными, больше похожими на наказание.
– Нет… все нормально, – прошептала она.
– Вы употребляли алкоголь или наркотики вчера или сегодня? Лекарства? – Райс смотрел прямо на нее.
– Снотворное… – призналась Эмма. – Сегодня утром… вернее, ночью. Я не могла уснуть. Одно драже.