– Та самая, – подтвердил Волков.
– Это же легенда! – Герц едва не подпрыгнул, забыв про остаточную слабость после крио-сна. – Одна из первых станций глубокого поиска. Я писал о ней диплом. Она пропала без вести в 2140-м, все решили, что экипаж погиб от отказа систем жизнеобеспечения.
– И что там было? – спросила Анастасия Беляева, буквально вылетая из капсулы.
Двадцать семь лет, главный инженер "Персефоны", рыжие волосы коротко стрижены для удобства работы в скафандре. Маленькая, юркая, с россыпью веснушек и вечной полуулыбкой. В команде её звали Гремлин – ироничное прозвище для единственного человека на корабле, кто мог починить абсолютно всё.
– Проект по поиску и каталогизации внеземных сигналов, – пояснил Герц. – Но не простой поиск. Они разработали технологию "глубинного архивирования" – теоретически могли записывать не только сигналы, но и их контекст.
– Контекст? – не понял Максим.
– Представь, что записываешь не только голос, но и эмоции, намерения, всю культурную подоплёку. Полное сохранение информации.
– Невозможно записать то, чего не понимаешь, – возразил Андрей Крылов, наконец покидая свою капсулу.
Биолог команды – тридцать девять лет, высокий, нескладный, с вечно встревоженным выражением лица. В университете его прозвали Дарвином, и кличка прилипла. Сейчас он выглядел ещё более встревоженным, чем обычно.
– А чужой разум по определению непонимаем, – продолжил он, вытирая очки. – Это противоречит базовым принципам информатики.
– Ну, они двести лет назад так не считали, – пожал плечами Герц.
Последним пробудился Дмитрий Соколов. Двадцать два года, стажёр-универсал, первый дальний рейс. Парень буквально вывалился из капсулы, бледный как полотно.
– Блядь, – выдохнул он, хватаясь за стенку. – Простите. Я… мне снилось…
– Язык, Кадет, – одёрнул его Максим, но в голосе слышалась скорее усталая привычка, чем упрёк. Прозвище прилипло к Диме с первого дня – двадцатидвухлетний стажёр среди ветеранов космоса выглядел именно как кадет среди офицеров.
– Что снилось? – спросила Елена, подходя с медицинским сканером.
– Голоса. Тысячи голосов. Они все говорили одновременно, но на разных языках. И я… я понимал их. Всех сразу.
Елена проверила его зрачки – расширены, но реагируют нормально.
– Дезориентация после экстренного пробуждения. Пройдёт.