– Это началось до пробуждения, – упрямо покачал головой Дмитрий. – Я помню момент, когда холод крио-сна начал отступать, но голоса уже были там. Они звучали… долго. Очень долго.
– Ладно, – Волков хлопнул в ладоши, привлекая внимание. – Всем в душ, потом в кают-компанию. Брифинг через двадцать минут. Герц, успеешь что-нибудь выяснить про сигнал?
– Попробую, Шеф.
– Гремлин, проверь системы. После такого пробуждения могли полететь предохранители.
– Уже бегу!
– Дарвин, Док – полный медосмотр всей команды после брифинга. Моряк…
– Знаю, знаю. Проверить движки и навигацию.
– И кофе. Много кофе.
– Это уже превышение полномочий, – проворчал Максим, но пошёл выполнять.
Команда разбрелась, оставив Волкова одного в крио-отсеке. Он ещё раз огляделся – семь капсул, пустых, с открытыми крышками. Только семь. Никакой восьмой.
– Харон, – позвал он. – Покажи запись момента аномалии.
На ближайшем экране появилось изображение крио-отсека. Временная метка – пять минут назад. Волков видел себя, натягивающего бельё. Потом – волна искажения, на долю секунды изображение двоится, троится…
– Стоп. Увеличь сектор Д-7.
Дальний угол отсека. В момент искажения там действительно что-то появляется. Расплывчатое, нечёткое, но определённо капсула. Старая модель, какие использовали на первых межпланетных рейсах.На мгновение в полумраке ему показалось, что внутри капсулы что-то шевельнулось. Женский силуэт? Но когда он моргнул, видение исчезло.
– Анализ?
– Оптическая аномалия. Возможно, отражение света на частицах криогенного газа создало иллюзию…
– Харон, не неси чушь. Ты же видишь – это объект.
– Я вижу аномалию, которая не может существовать в данной точке пространства-времени.
Волков выругался. Даже ИИ начинает говорить загадками.
***
Душевые на "Персефоне" были тесными – два на два метра, с жёсткой экономией воды. Но после крио-сна даже эта тесная кабинка казалась раем. Горячая вода смывала остатки геля, а заодно – остатки кошмара. Почти.
Маша на льду. "Они слушают, папа. Они всегда слушали."
Волков тряхнул головой, прогоняя видение. Просто сон. Просто синапсы, перегруженные долгим сном, выдают случайные образы. Ничего больше.
Но почему тогда все видели кошмары?
Кают-компания "Персефоны" была сердцем корабля. Восемь квадратных метров, втиснутых между грузовым отсеком и жилыми каютами. Стол на магнитных креплениях, синтетические сиденья, потёртые годами использования. На переборках – фотографии из прошлых рейсов, сертификат первого рейса 'Персефоны', пожелтевший от времени, и выцветший постер с Земли.