На первом этаже – гостиная с поцарапанным диваном, телевизор, который всегда показывал приглушённый вечерний канал, кухня с облупленной плиткой и окно, за которым редко светилось солнце – его закрывало дерево. Большое, раскидистое, будто сторож, что прикрыл кроной жизнь внутри.
На втором – две спальни: родительская и детская. Эмили давно жила внизу, в переоборудованной кладовой. Сама так решила. Там было тесно, прохладно и почти не поступал дневной свет. Но она говорила, что так лучше. Тише.
Подвал. Он не использовался. Хранили старые коробки, банки с соленьями, детские игрушки Джоша, из которых он вырос. С годами подвал стал как бы сам по себе – никто туда не спускался, и он этого будто не требовал. Иногда слышалось, как там капает вода. Иногда – казалось, что кто-то там дышит. Но это был старый дом. Он скрипел, гудел, как любой старый дом. Никто не придавал этому значения.
Пока что – всё. Никто в городе не видел в семье Лестер чего-то необычного. Они были просто… Лестеры. Тихие. Обычные. Никаких жалоб. Никаких скандалов.
Никаких следов того, что в доме №43 на Виллоу Лейн медленно, но верно происходило нечто ужасное.
В доме Лестеров по утрам всё происходило по отработанному сценарию. Без суеты, без опозданий, почти без слов.
Часы на кухне тикали в унисон с каплями из крана – уже третий день он подкапывал, но Том так и не дошёл до ящика с инструментами. Мэри стояла у плиты, помешивая овсянку. Она не смотрела на неё, просто медленно вела ложкой по кругу, словно следовала ритуалу. За окном было ещё серо, улица только просыпалась: грузовик проехал по Виллоу Лейн, петух закричал у соседей – почему-то всегда на двадцать минут позже, чем положено.
Джош появился в проёме кухни с растрёпанной головой и рюкзаком на плече, хотя в него ещё ничего не было сложено. Он шлёпнул босыми ногами по линолеуму и уселся на табурет, уткнувшись в стол. Мэри поставила перед ним миску, не произнеся ни слова.
– Мам, можно без изюма? – пробубнил он.
Она не ответила, просто подала ему ложку. Изюм уже был внутри, и спорить было бесполезно.
Через минуту спустилась Эмили – в растянутом свитшоте и с полотенцем на голове. Её волосы всегда сохли долго. Она молча налила себе кофе, добавила ложку сгущёнки и присела к столу, напротив брата. Тот попытался зевнуть как можно громче.