Виталина кивнула, следуя за ним по скрипучему коридору, пропитанному запахами безнадеги и старого махорочного дыма. Холод Лесняково уже сжимал её сердце ледяной хваткой. Она ещё не знала, что это только начало. Что очень скоро насмешливый рассказ Волкова о «Синей Ленте» перестанет быть байкой. И что первая синяя атласная лента уже ждёт своего часа, чтобы развернуться на бледной шее в тёмном углу этого замёрзшего городка.
Рутина. Она окутала Виталину, как липкая паутина, с первых же дней. Лесняково не спешило раскрывать свои карты, оно методично втягивало её в болото мелких, бессмысленных дел. Бывшая кладовка, ставшая её кабинетом, казалась камерой пыточной – не столько от тесноты, сколько от атмосферы безнадеги, пропитавшей стены.
«Гера» – Сергей Герасимов – оказался не так плох, как можно было ожидать. Циничный? Да. Усталый до мозга костей? Безусловно. Но под слоем сарказма и привычки ко всему относиться с пофигизмом проглядывала какая-то уцелевшая порядочность. Он не лез в душу, но и не саботировал. Просто делал свою работу, как умел, по старинке, с минимальными усилиями. И терпеливо, временами с грубоватой снисходительностью, вводил Виталину в курс местных «законов».
– Вот, разбирай, – Гера с грохотом свалил на её стол стопку пыльных, заляпанных папок. – Архивное добро. Дела пяти-, а то и десятилетней давности. Волков велел «привести в порядок». На деле – забить гвоздь в твой энтузиазм. Считай, посвящение.
Виталина открыла первую папку. Дело о краже трёх мешков картошки с подсобного хозяйства. Свидетели – двое алкашей, чьи показания противоречили друг другу и здравому смыслу. Закрыто «за отсутствием состава». Следующее – драка у пивного ларька с поножовщиной. Пострадавший отказывался от показаний, обвиняемый «не установлен». Ещё одно – «без вести пропавшая», девушка 19 лет. Последний раз её видели уходящей с местного «кабака». Розыскные мероприятия: опрос соседей (ничего не видели), объявление в газету (не опубликовано из-за долга). Дело висело в воздухе, покрытое толстым слоем пыли и равнодушия.
Каждое дело – крошечная трагедия, раздавленная гигантским катком бюрократии и местного пофигизма. Виталина чувствовала, как внутри растёт гневное бессилие. Она привыкла к работе, где каждое дело требовало полной отдачи, где искали правду, а не просто ставили галочку. Здесь же правда была ненужным балластом. Главное – отчётность. Цифры. Чтобы «не портить статистику», как говаривал Волков.