Клеймо Забвения. Книга 1: Дитя стихий - страница 4

«Быстрее, быстрее, быстрее! Вниз, вниз, вниз!».

Вильнув в сторону от настырного ворона, он камнем сорвался вниз. Солдат сделал последний вздох, и тело конвульсивно вздрогнуло. Глаза закатились и подернулись дымкой, отпуская бедную душу.

Ворон неумолимо нагонял.

Последний рывок. Буквально врываясь в тело солдата, он столкнулся с воспаряющей душой. Молодой воин, удивленный, напуганный, не понимающий, что происходит. Архонт грубо и суетливо оттолкнул его, бросив в открытый клюв преследователя. Ворон поперхнулся, поглощая неожиданную добычу. Харуманиус ван Войнус Тор ворвался в тело — спасительный сосуд — и завернулся в него, словно в теплое одеяло.

Звуки, запахи и другие ощущения внезапно свалились, словно старые книги с подгнившей полки. Тело горело от напряжения, боли и усталости. Архонт почувствовал на груди мягкие руки и поймал взгляд голубых встревоженных глаз. Вкус меди во рту был невыносимым, как никогда раньше. Казалось, он разъедает нёбо, язык и губы. Харуманиус тяжело сглотнул слюну, поздно осознав, что это лишь кровь. Чужая кровь. Он закашлялся и сделал глубокий вдох незнакомыми, непослушными легкими. Ворвавшийся в грудь воздух потянул за собой режущую боль. Она полоснула по телу раскаленным ножом, выталкивая крик и забирая сознание.

Тихий лес таял в лучах несмелого солнца. Ровные сосны крепко цеплялись корнями в желтый, обильно усыпанный иглами песок, а жаркие лучи пробивались сквозь частокол стволов, лаская землю теплым светом. Весна настигала пережитки зимы. Снежные сугробы еще таились сиротливо в тени зарослей. Они надеялись, что гибельные лучи их не коснутся и удастся отлежаться до осени, но тщетно. Талыми водами снега собирались в ручьи и, обиженно журча, уносились прочь. Теплая земля охотно отдавала влагу, усиливая крепкий запах хвои, словно приглашала дышать полной грудью.

Извилистые тропки обрывались в крутой овраг. Его склоны — отличное укрытие от случайных глаз, и на песчаном дне раскинулся лагерь. Множество фигур в черных плащах копошились, словно муравьи. Вели себя так, точно на многие версты вокруг не было ни души. Большая ошибка.

С края ложбины, прячась в пожухлой траве, двое пограничников наблюдали за раскинувшимся лагерем незваных гостей.

— Одержимые. Примерно шесть десятков. Грамотно встали, ни с какой стороны не видно, и костры не жгут, — сказал Пепел.