- Это же горбуний плавник, - вдруг догадалась она, вспомнив
опасных рыб, из-за которых приходилось подолгу чинить рыболовные
сети во время путешествия на плавучем острове. Я чувствую в нём
силу Большой Воды, всю мощь необъятного океана, опасность
хищников.
- Я удивлён, ты читаешь оружие как по написанному, - воскликнул
Арэнк. - Этот кинжал так и зовётся — Рыбий Хребет. Его
изготовил последний из колдунов племени Чёрного Дорея, мудрый и
воинственный Кэху, в те времена, когда в Лакосе появились первые
чудовища. Он вложил в него силу одного подводного хищника —
горбуна, чтобы противостоять другим.
Аламеда сжала в ладони ребристую рукоять. Тронула пальцем каждый
из семи зубьев — острые, как наконечники стрел.
- Таким только чудовищ и потрошить, - сказала она содрогнувшись
и отдала кинжал Арэнку.
- Боюсь, в скором времени этим мы и займёмся... - ответил он
закрывая ножны. - Но знаешь, что самое замечательное в трёх
кинжалах? Даже если метнуть их в противника, они всегда вернутся в
руку обладателя. Подарив мне эти клинки, отец передал с ними и
право хранителя. Теперь они слушаются только меня. В тот день он
также дал мне вот это, - Арэнк достал из свёртка красную, расшитую
клыками и зубами животных тряпицу и повязал ею лоб. - Головной убор
вожака племени Чёрного Дорея. Отец готовил меня к предводительству,
хотя знал, что его народ обречён. Он никогда не переставал верить в
Водные Врата и, умирая, заклял своего единственного сына найти их,
не дать погибнуть нашему роду, спасти тех, кто выживет… Но не
спасся никто, кроме меня… Я не смог исполнить его просьбу и
оправдать возложенных надежд, но всё же поклялся себе, что найду
Водные Врата.
- Как погибло твоё племя? - спросила Аламеда. Она почувствовала
в словах Арэнка так хорошо знакомую ей горечь утраты.
- Как и все остальные племена Лакоса... Буря, которую устроил
Мокрун, в сравнение не идёт с той, что обрушилась на мою землю в
день смерти родителей и всего нашего народа, - Арэнк усталым
движением снял со лба повязку вожака. - Я проснулся ночью по голову
в воде. Вынырнул, в страхе хватая ртом воздух. Стояла кромешная
тьма, только крики людей и шум стихии смешались в один
неразборчивый гвалт. Вероятно, огромная волна обрушилась на остров,
пока все спали. Я вслепую хватался за обломки хижин и лодок, плыл
на голоса людей, но наступающая вода вновь отбрасывала меня.
Внезапно я услышал крик отца. «Арэнк, Арэнк!» - звал он,
откашливаясь от воды, которая то и дело заполняла ему рот.
Следующая волна буквально бросила меня на него. Отец держался за
стену хижины, выглядывающую из океанской пены… моей хижины… В руках
у него был туго перетянутый свёрток, он самый, - с этими словами
Арэнк прижал его к груди. - «Отыщи Водные Врата. Спасись сам и не
дай погибнуть нашему народу», - успел сказать мне отец, перед тем
как очередной удар стихии не разделил нас навсегда.