Об отце она не упоминала, а Лейтен не
спрашивал: боялся причинить боль. Этой девочке и так немало
досталось в последнее время.
***
Не то чтобы Натали никогда не
надевала крестьянского платья, но перед мужчиной, да ещё и таким
красивым, показываться практически без исподнего было ужасно
стыдно. Пора признаться себе: Лейтен ей нравился, и будь она дома,
попросила бы маменьку не оставлять их одних, до того чувства её
были волнующи. Однако в том положении, в коем она оказалась,
избегать его совершенно невозможно, и это пугало Натали.
Кто он и кто она? Блистательный
придворный, родич государя, почитай, великий князь — и
мелкопоместная дворяночка, дочь простого помещика? Это смешно! Ей
невместно даже в мыслях называть сего человека иначе, нежели «его
сиятельство». И уж вовсе невместно с такой страстью думать о его
руках, улыбке, о тщательно уложенных кудрях... Что бы сказала
маменька! Да и нянюшка бы пожурила её.
Одним словом, когда дородная жена
старосты принесла её одежду, ещё немного влажную, и неловко помогла
в неё облачиться, Натали стало намного легче. Нижние рубашки и
корсет ощущались чем-то навроде брони, защищающей её от падения.
Теперь можно было и перед здешним государем предстать.
Натали очень боялась, и видит Бог,
нисколечки этого страха не стыдилась. Ей предстоит увидеться с
самим королём здешней страны, и вести с ним умную беседу, а
придворные станут пялиться на неё, оценивать, насколько она умна и
воспитанна, да судачить. А на ней простое дорожное платье, едва
высохшее, дурно отглаженное и к тому же рваное в нескольких местах.
Она, конечно, прикрыла эти места как могла, но разве укроется хоть
мелкий недостаток от пытливых взоров придворных дам? Высмеют её, и
поделом.
На одно лишь надеялась Натали: коль
скоро в этом мире есть волшебство, может, оно поможет ей выполнить
то, ради чего она сюда послана. Кроме того, если она как-то сюда
попала, значит, должен быть и путь домой, не иначе тоже волшебный.
Вот бы его найти!
Магическое перемещение вышло, как и
обещал Лейтен, быстрым и необременительным. Натали уселась на
лошадь, Лейтен же взял её под уздцы и подкрутил что-то в своём
волшебном шаре. Шар засиял, отбрасывая мириады бликов вокруг, и
гостеприимная деревня, где Натали встретила столь тёплый приём,
исчезла. Заместо неё вокруг воздвиглись каменные стены, а лошадь
нервно переступила, словно бы мостовая ударила её в
копыта.