Она умолкла, не зная, какие слова
выбрать, чтобы точнее описать свою мысль, но Мейлина вдруг её
поддержала.
— Я понимаю, о чём вы, дорогая. Если
этот ваш Смольный институт и правда столь высокой репутации и
раньше никогда не принимал девочек старше восьми лет, для него,
скорее всего, этот приказ вашего короля был оскорбителен. И там бы
нашли возможность показать своё отношение. Я могу понять, зачем он
был нужен королю, но заботы о политическом капитале в нём было
больше, чем заботы о сиротах. Так что я склонна согласиться с
вашими мудрыми рассуждениями — и вашей матушки, как я понимаю:
лучше бы вас отправили не в элитное заведение, а более
соответствующее вашему происхождению и привычное к тому, что
девушки могут начинать обучение не с самого начала, а с того
момента, как у их родителей появились деньги. Жаль, что рядом с
вашим королём не оказалось советчика, умом подобного вам. И тем
лучше, что эта поездка не состоялась. Видите, то, что произошло с
вами, — к лучшему. Я продолжаю считать, что Светлая Мать лишь
отдаёт должное вашим достоинствам и помогает вам занять
приличествующее место в обществе.
— Мне сложно согласиться с вами,
вельможная, потому что произошедшее весьма жестоко к моей бедной
маменьке. Она потеряла сперва супруга, затем — единственную дочь.
Не думаю, что некая добрая сила, стремясь к установлению
справедливости, поступила бы так с ней, потому что это более чем
несправедливо.
— Мы не можем судить, дорогая, мы
слишком мало знаем. К тому же, справедливость вовсе не всегда
добра.
— Там, где я родилась, вера другая,
вельможная. У нас верят в доброго Господа, любящего всех нас и
скорбящего о нашем несовершенстве. Он не стал бы поступать так.
Думаю, если бы можно было что-то исправить для одного человека,
принеся горе другому, Господь просто не стал бы вмешиваться, а
воздал бы обоим в загробной жизни.
— Ну, вдаваться в богословские
диспуты мы, пожалуй, не станем. — Мейлина очаровательно улыбнулась.
У её глаз образовалось множество мелких морщинок, и это было едва
ли не единственным, что выдавало её возраст. — Я могу лишь
надеяться, что права, а значит, ваша матушка получила достойную
награду за всё, что пережила. Я, знаете ли, сама мать, так что
чувствую к ней некую симпатию. Но я, дорогая моя, хотела, помимо
прочего, поговорить с вами о деле. Вы очень кстати вернулись в
столицу: через несколько дней в доме вар Трауттов будет большой
бал, туда приглашён весь свет. Очень важно, чтобы вы тоже его
посетили. Ничего не говорите! Я уже знаю, что именно вы станете
возражать. У вас вполне допустимые манеры, а если возникнет
неловкость, всегда можно сказать, что у вас на родине принять
делать именно так. Вы скорее введёте новую моду, чем прослывёте
дикаркой.