— Хорошо, как ты это называешь
тогда?
— Мы поспорили. Я считаю, что веду
достаточно важные дела, а осмотреть место происшествия прекрасно
сможет кто-нибудь другой. Да в конце концов, вас с Таникой более
чем достаточно, что изменит моё присутствие?
— Да, ты, несомненно, прав. Три кражи
гороха из разных, но расположенных на одной улице погребов,
убийство мелкого воришки и ограбление дома купца, который накануне
всем подряд рассказывал, как славно расторговался, — невероятно
важные преступления, куда там Твари! Рьен, я же не слепой. Ты
спокойно собирался ехать, пока не стало известно, что в Фервиан
отправляют Избранную. Вы же с ней вроде бы подружились, или я
чего-то не знаю?
— Гленнар, ну что ты выдумываешь!
Почему у тебя в голове всегда одни женщины, а?
— И версии у него сплошь любовные, —
поддакнула Таника. — Убил из ревности, ограбил, поняв, что папаша
за него дочку не выдаст, похитил от большой любви. Вот скажи мне,
купчина лин Тройден ремесленника Хартлиана тоже от большой любви
похитил?
— А что, и такое случается, мир
разнообразен. Но мы сейчас о Вириене. Рьен, признавайся!
— Да в чём тебе признаваться,
неугомонный ты человек?
— Странный ты, Гленнар. — Таника
подошла к ним, уселась рядом. Они представляли из себя весьма
живописную картину: трое разномастно одетых людей пристроились на
обгоревшем парапете, тянущемся вдоль набережной, развернулись к
морю спиной и вроде как глядят на город, от которого мало что
осталось. — Сам всё время говоришь о любви, а очевидного не видишь.
Влюбился наш Рьен, вот и страдает. Хочется держаться от объекта
безумной страсти подальше, как завещали нам любовные романы,
средоточие правды и вместилище искренних переживаний.
Гленнар замер, разинув рот. Кажется,
мысль о том, что Вириен лин Торр, человек-сухарь, способен
влюбиться, потрясла его до глубины души.
— А... это... ты что, правда, что ли?
— наконец выдавил он.
— Ничего подобного, — буркнул Вириен.
— С чего ты взяла вообще, Таника?
— Ну, видишь теперь? — не обращая на
него внимания, сказала Таника.
— Вижу, — потрясённо кивнул Гленнар,
и терпение Вириена лопнуло окончательно.
— Ладно, — он поднялся с места, — вы
тут обсуждайте свои влажные фантазии, если хотите, а я пойду,
посмотрю на город. Работать пора.
В груди клокотало что-то горячее,
чему нельзя было давать выход, иначе потом придётся долго
извиняться и мириться со старыми друзьями. Но они уже перешли все
мыслимые рамки! Подумать только — влюбился он! В Избранную! И охота
им такими словами разбрасываться? Ну, нравится она ему. Немного. А
что? Девушка молодая, симпатичная, вежливая. Но воспринимать это
серьёзно — просто смешно! Каждый человек переживает таких увлечений
с десяток и больше, пройдёт.