— Рьен, всё равно не сходится, —
мотнул головой Гленнар. — Что, прямо все в порт бросились? И
старики, и младенцы, и бабы на сносях?
— Пошли поглядим, чего гадать? —
решительно заявила Таника и первая двинулась вперёд.
Гарью воняло невыносимо. Но
позвольте, откуда запах палёной плоти, если здесь не было людей? Из
порта бы его не донесло.
— Гленнар! Что с магическим
воздействием?
— Я ж не маг, Рьен! Погоди, осмотрю
всё как следует, обмозгую...
Магом Гленнар и вправду не был, но
разбирался в колдовстве лучше, чем всё Сыскное ведомство вместе
взятое. Увлечение у него было такое. Безобидное.
Сколько раз он из-за этого увлечения
попадал под подозрение — не счесть.
— Я не Гленнар, — задумчиво сказала
Таника, — но не представляю, как здесь можно было обойтись без
магии. Мы ещё толком ничего не рассмотрели, а у меня уже длинный
список вопросов. И что-то я сомневаюсь, что мы найдём на них
ответы.
Её реплика повисла в воздухе. Что
здесь скажешь-то? Разве что вернёшь Танике её собственный любимый
совет не гадать по полёту птиц, а поискать улики.
Сыскари начали обходить обгорелые
останки домов, держась как можно дальше от того, что могло
свалиться на голову или провалиться под ногами. Особенно
старательно следил за безопасностью Вириен: Избранная всё так же
опиралась на его руку и бесстрашно шагала по хрустящему чёрному
песку.
Впрочем, где там бесстрашно? Её рука
мелко дрожала, и уж кто-кто, а Вириен не стал бы её в этом
упрекать.
— Вот они, — непривычно хрипло сказал
Гленнар, и все поспешили к нему.
Обуглившиеся тела лежали в ряд перед
одним из домов. Несколько десятков чёрных скрючившихся обрубков
непонятной формы, от которых невыносимо смердело. Разного размера —
видимо, взрослые и дети.
Таника бросилась к ним, как коршун к
добыче. Поморщилась, прикрыла лицо платком, но второй рукой
бестрепетно поворачивала страшные тела. Вириен быстро понял: ищет
повреждения.
— Ну как? — спросил он через
несколько минут. Что Избранная, что Гленнар всё это время стояли
как вкопанные, только Гленнар при этом жадно пожирал глазами
окрестности, а Избранная просто замерла и, кажется, смотрела в одну
точку.
— Все зарезаны. До единого. Горло
рвала.
Таника поднялась; на коленях у неё
появились два продолговатых чёрных пятна.
— Я не понимаю, — медленно помотала
головой она. — Не понимаю.