Одевшись в чистый и отглаженный
мундир со всеми регалиями, отправился в резиденцию, где в очередной
раз убедился, что жизнь - череда белых и черных полос. Моё, как я
уже считал, место в полку Печёнкина час назад занял Генерального
штаба подполковник Ладыженский, прибывший рано утром в
Благовещенск. Сопливых вовремя целуют, однако. Эта новость
абсолютно не прибавило мне настроения, как и последующие похороны
погибших казаков и сотника Резунова.
В резиденцию после печальных событий
и поминального обеда вернулся вместе с остальными офицерами
генштабистами около пяти вечера. Из-за сильнейшей жары, военный
совет Грибский устроил на балконе своего дома. На нем
присутствовали три генерала: Грибский, Суботич и Александров, нас
пятеро генштабистов-разработчиков боевого приказа и плана, к
которым добавился подполковник Ладыженский, начальник всей
артиллерии полковник Севастьянов, отрядный инженер-полковник Шефер,
полковник Печёнкин, председатель Войскового правления полковник
Волковинский и исполняющий обязанности коменданта отряда войсковой
старшина Сотников.
Капитан Самойлов зачитал боевой
приказ, на карте объяснил порядок действий частей и подразделений.
Уточнение деталей заняло ещё около часа, после чего участники
совещания разошлись по своим местам, готовиться к переправе и бою,
а кто-то прикрывать эти действия.
В городе уже знали, что готовится
нападение на Сахалян и Айгунь, но точных сроков и порядка боевых
действий не было известно никому, кроме участников военного совета.
Тем не менее, большая группа жителей города решила направиться в
станицу Верхняя-Благовещенская, правильно предположив, что из-за
имеющихся там двух островов на середине реки – это самое удобное
место для переправы. Задействовав силы полиции и солдат запасного
полка, пришлось данную экскурсию прекратить, а потом и перекрыть
все дороги из города, что вызвало недовольство горожан.
Почти три недели под обстрелом и
бомбами довели нервы обывателей до последней степени
психологической напряжённости. Достаточно было какого-то пустяка,
чтобы то здесь, то там в городе вспыхивали ссоры, драки. А здесь
«родные защитники» не пускают посмотреть, как «ворога громить
будут». Утихомирить горожан удалось только, благодаря тому
уважению, которым пользовался у населения полицмейстер Батаревич.
Леонид Феофилактович нашёл нужные слова, чтобы успокоить горожан,
заставить их разойтись и не мешать передвижениям войск.